– О боги, вы сейчас нанесли всему корпусу управленцев могучий удар! Завтра приём в университеты менеджмента резко упадёт.

– Профессии приходят и уходят – такова жизнь. Кому сейчас нужны каюры собачьих упряжек?

Тимоти удивлённо покрутил головой.

– Теперь расскажите, Никки, что за войну вы объявили патентам? Про неё все шумят, но из этого шума понять ничего нельзя.

– Патентное право душит прогресс, как хорошая удавка. Шагу нельзя ступить, чтобы не попасть в чей-то патент, как в капкан. Разработчики новых конструкций, технологий и программ связаны по рукам и ногам. Я считаю, что систему патентов нужно ликвидировать.

– Сломать?

– Опять вы про топор! Надо не ломать старые системы, а плавно вытеснять более новыми и эффективными. Поэтому Независимая академия и научные центры династии Гринвич учредили Конвенцию открытого авторского права.

– И в чём оно заключается, это открытое право?

– Оно разрешает использовать все опубликованные работы наших учёных и изобретателей совершенно свободно. Каждый сможет продолжать наши теории, создавать на их основе свои конструкции и выходить с ними на рынок – без всяких согласований с нами.

– И какая вам от этого выгода?

– Если вы сумели заработать деньги на наших идеях, то в конце года вы должны перечислить Академии или научному Гринвич-центру один процент того дохода, который вы получили от продажи товаров на основе наших технологий.

– Всего один процент?

– Да. Для предпринимателей – мелочь, а для учёных – немалая сумма. В результате наука удвоит, а то и утроит своё финансирование и сделает новый рывок вперёд – которым снова все смогут воспользоваться.

– То есть вы считаете, что, разрушая патентное право, вы двигаете прогресс?

– Посчитайте сами. Критерии прогрессивности просты: если для решения своих творческих, культурных и научных задач человек может свободно использовать накопленную человечеством информацию – это прогрессивно. Если он должен за неё платить – это застой. Если за использование мировой информации человек может быть наказан – это регресс. А вот после решения личных коммерческих задач на основе мировой информации за неё можно и заплатить научный сбор в один процент.

– Если я не захочу платить вам этот процент, хотя пользуюсь вашими идеями, что тогда?

– Тогда вы скоро узнаете, что честность – лучшая политика, а обман экономически невыгоден. Например, вы попадёте в «чёрный список» компаний, чьи товары мы, участники Конвенции, покупать не рекомендуем. И вы потеряете на этом гораздо больше, чем один процент.

– Дайте мне сформулировать кратко. Обычно для производства своего товара я должен купить чью-то запатентованную технологию. Но покупка технологии не оправдается, если товар не понравится покупателю. Вы предлагаете мне пользоваться вашими работами совершенно свободно и заплатить только в том случае, если я сумею продать свой товар. Причём заплатить заметно меньшую сумму, чем собственно стоит патент.

– Совершенно верно.

– Но тогда вам самим оформлять патенты выгоднее, чем открыто раздавать свои идеи!

– Нет. Патенты краткосрочны, дороги в оформлении, трудно продаются и охватывают только часть прикладной науки. Открытое авторское право реализуется бесплатно для всех учёных и на долгий срок. В результате мы выигрываем в деньгах для конкретных авторов и в общем прогрессе.

– И вы верите, что сможете победить патентную систему, существующую столько веков?

– Нет, конечно. Никакой веры! Я знаю, что через пять лет патентное право станет телегой, едущей по скоростному шоссе среди современных автомобилей.

– Сомневаюсь.

– Перестанете, как только узнаете, что скоро все Северные династии присоединятся к Конвенции. Значит, они будут стараться покупать товары и оборудование только у участников Конвенции, игнорируя аналогичные продукты, произведённые в рамках патентного права.