Генерал наклонил голову, и по его виску прошло свечение нитей БПУ. А Дмитрий обернулся на звук за спиной – ванна забурлила. Жидкость сливалась, освобождая ёмкость. Дно обнажилось и подсветилось, показав тонкую оболочку, под которой появились очертания человеческой фигуры. Стало понятно, что у ванны есть вторая нижняя секция для работы, спрятанная под основной. Дно первой емкости растворилось, открыв поднимающийся объект.

Бестужев встал и пошёл смотреть. Это лан-ирмеям с их ростом из сидячего положения всё видно, а вот ему пришлось подойти вплотную к бортику. В прозрачной жидкости вроде как лежал человек, но Дмитрий с одного взгляда понял, что это только кажется. Тело объекта было плотным и объёмным. Под внешним прозрачно-тёмным слоем какого-то застывшего вещества чётко просматривались мышечные волокна. И судя по тому, насколько хорошо их было видно, кожная оболочка на объекте отсутствовала. Её заменяло как раз тёмное вещество, напоминавшее рэк-форму гереспри. Возможно, это она и есть. Волокна лицевых мышц объекта покрывала светлая плёнка, поэтому лицо у него всё-таки было. Весьма похожее на человеческое.

Магбрав покинул кресло и тоже подошёл оглядеть своё творение.

– Я ввожу в работу проект солдата-одиночки, – объяснил он, – диверсионной боевой единицы, которая будет самостоятельно действовать в зоне боевых действий. Разумеется, с подчинением центру боевого управления флота и нашему командующему Тиролу.

– Именно последнее тебя не устраивает, – усмехнулся Бестужев.

– Естественно, – подтвердил Магбрав. – Когда я представлю Призрака командованию, – генерал показал пальцем на объект в ванной, – он поступит в распоряжение Тирола. Я сохраню кураторскую функцию. В материалах проекта, Призрак указан, как солдат без личности, со сложной видовой биоконфигурацией и скомпанованным сознанием, предназначенным для ведения боевых действий. Именно такое было у Альфа-особей.

– Помню, – кивнул Дмитрий.

Альфы были разумны, даже слишком. Но их сознание действительно работало только в одном направлении: реализовывать функцию боевого тактического управления под командованием компьютера корабля. Все решения эмоционального порядка принимались исходя из насущных задач. Тем не менее, Бестужев помнил, что собственное сознание у Альфа-особей всё-таки было, и такие простейшие эмоции, как злость, удивление, удовлетворение были им не чужды. Поэтому сейчас он в сомнениях осматривал объект, лежавший в ванной. Магбрав понял этот взгляд и отрицательно покачал головой:

– Нет, у него нет сознания. Это автономный биологический модуль – АБМ. Для функционирования необходим носитель, так же, как для форма-мутаций. Мозг заменяет специальное устройство управления с расширенными функциями, биокомпьютер. Призрак способен на самостоятельную работу по заданной программе.

Генерал подвёл экран-пластину и открыл на нём файлы проекта.

Дмитрий читал официальную версию всего пару минут, но и этого хватило.

– Ты что, собирался всё вот это с кем-то сделать? – сухо сглотнул он. – Стереть память и напичкать тело мутациями? С кем-то, у кого личность есть?

– С тобой, – невозмутимо ответил Магбрав. – И я уже это сделал. Для командования остаётся именно эта версия проекта. Ценность в твоём разуме представляют твоё нестандартное мышление, твои знания и опыт войны с гереспри. Это поставлено нам на службу. Но твоя личность, Дмитрий, уничтожена. Я стёр твою память о Земле, о людях, которых ты любишь, и о твоём происхождении. Ты солдат Лан-Ирмеи.

– Вот как? – Бестужев исподлобья поглядел на генерала.

Тот усмехнулся: