– Морганна была точной копией своего названого деда, если верить её же рассказам о нём. Была одержима той же мечтой и даже вышла в море на его корабле и под его старым, изъеденным по краям насекомыми флагом.

– Глупая… – неумолимо выцветшие под гнётом старости глаза наполнились сочувственной печалью. – Выйти в море под ним сейчас – навлечь на себя беду и получить пожизненное клеймо преступника. Эх, – не уступающий глазам в печали вздох всколыхнул объёмную грудь, когда-то сводившую с ума сотни мужчин, – если бы Роджер знал, во что в итоге выльется его детище, стал бы он тогда создавать его?..

– Это просто чёрная тряпка с изображением оскаленного черепа и двух скрещённых костей, созданная с целью отпугивать настоящих подонков, – резко высказался Клаус.

За прошедшие годы он так и не проникся всей этой романтикой, о которой временами талдычила Морганна с буквально-таки полыхающими фанатизмом глазами. Нет, даже не так. Великан готов был поклясться чем угодно на свете, что в подобные моменты они действительно светились. Прямо как у кошки, разбавляя тягучий полумрак её каюты.

В полной тишине старушка бесшумно отхлебнула из пиалы, после чего пронзительным таким – в котором легко угадывались нотки неодобрения – взглядом смерила черноволосого юнца перед собой.

– Ты глубоко заблуждаешься. Не знаю, сколько правды тебе известно, но у этого флага есть и другое предназначение. Во времена моей юности, когда нынешняя провинция Альтаны Калисто была ещё отдельным островом, мир раздирала изнурительная война с Тёмным Владыкой. Вернее, их противостояние с пресвятой леди Альтаной, на тот момент длившееся уже на протяжение десяти лет, громовой тучей баламутило морские воды. Обе стороны несли колоссальные потери и восстанавливали силы как могли. Море кишело кораблями. Одни утаскивали острова во тьму, чтобы пополнить ряды треклятой армии демонов. Другие вербовали или, если требовалось, присоединяли силой, ведь для долгого поддержания лика Святой требуется просто неимоверное количество островной магии. Калисто присоединился добровольно, но никто и не подозревал, во что в итоге это выльется. Порядки на Альтане уже тогда были довольно суровы.

– Как знать, – скептически вставил Клаус, давая старушке время на ещё несколько глотков. – Все мелкие острова, на которые мы заплывали, с придыханием называли Альтану купелью человечества. И очень расстраивалась, когда узнавали, что мы не поисковики из гильдии и не занимаемся пометкой территории20.

– Потому что не осведомлены о её изнанке. Как и ты, я полагаю.

– Ну кой-чего известно даже мне, – усмехнулся демонслеер.

– И что же?

– То, что здешние люди готовы рвать друг другу глотки, лишь бы оказаться ближе к неприступным стенам столицы и сложить с себя все обязательства на кого-нибудь другого.

– И ты винишь их в этом, даже зная все обстоятельства, с которым им приходится сталкиваться? – старушка выразительно посмотрела на Клауса, но тот лишь презрительно хмыкнул в ответ. У людей и демонслееров слишком уж по-разному сложились судьбы, и в тех ситуациях, где первые могли преспокойно удрать на своих расчудесных островах прочь, вторым неизбежно приходилось драться насмерть, чтобы выжить21. Отсюда и презрение. – Но вернёмся к нашим баранам. После окончания войны Калисто как и многие другие провинции оказался на грани полного краха. Непрекословные законы Альтаны затянули на их шеях тугую финансовую петлю. Обычных людей превратили в дойный скот, обречённый батрачить сутками напролёт ради уплаты непомерной подати, а если нужной суммы не набиралось – ссылали на принудительные работы в соседние провинции. И такое процветало повсеместно. Окраины архипелага в миг превратились в рабовладельческие угодья с расставленными вдоль границ силками в виде стражников, что расправлялись со всеми, осмелившимся бежать. Единственный путь на волю из этой клетки лежал через море, но и его вскоре пресекли. За беглецами отправляли боевые корабли с жестоким приказом отправить на дно каждого. Однако они не учли одного: у свободолюбивых моряков чести гораздо больше, чем у наземных стражей. Вот тогда-то впервые и взвились чёрные флаги.