– Ничего себе! – протяжно сказал Имаго, ныряя обратно в машину. – Пап, ты видел?

– Зачем? – холодно спросил я, посмотрев на Луизу.

Она ничего не ответила, но ее взгляд говорил за нее. Безусловно, это сделала Луиза, заметая следы. Крайняя мера, чтобы спасти себя и вернуть сына, но почему-то сейчас мне стало жалко тех стариков. Случайные свидетели, жертвы, про которых скажут: оказались не там, где надо. Огонь, испепелив тела, освободил души, открыв дорогу в новую жизнь. Машина резко повернула вправо, и мы исчезли в темном туннеле автострады. Исчезли на крыльях огненного ветра перемен.

Шасси самолета, закончив движение, гулко стукнули о металлический борт лайнера, заняв вертикальное положение для посадки. Внизу уже были видны дороги и крошечные дома, утопающие в зелени деревьев. Однако все внимание приковывал темно-синий океан, который лишь у берега подкрашивался белоснежными волнами. Но на все это великолепие мне приходилось смотреть через плечо Имаго. Дух наглым образом воспользовался положением «любимого ребенка», заняв место у иллюминатора.

– Здорово! – восхитился Имаго и с шумом допил колу из стакана с крышечкой. – Принеси еще.

– Куда тебе еще, скоро посадка, и я уже устал водить тебя в туалет, – раздраженно сказал я, понимая, что это будет уже десятый раз. – Прилетим на место, и у нас будет серьезный разговор с тобой с глазу на глаз.

Для пущего эффекта я произнес последнюю фразу на ухо несносному мальчишке.

– Сядьте, пожалуйста, прямо, – вежливо произнесла стюардесса, проходящая мимо нас. – Посадка уже началась.

– Не нервничай ты так, он же еще ребенок, – спокойно сказала Луиза, улыбнувшись. – У тебя были дети?

– Нет! – резко ответил я и застегнул посадочные ремни. – Я умер раньше, чем эта мысль пришла мне в голову.

– Не злись, – ласково сказала Луиза, проведя рукой мне по голове. – Тебе это не идет.

– Согласен, – радостно поддержал ее Имаго и протянул мне пустой стаканчик.

Сил спорить уже не было. Глубоко вздохнув, я перевел взгляд на табло. Над проходом вспыхнула красная лампочка со знаком ремня, и в динамиках послышался невнятный женский голос, сообщающий о мерах безопасности во время посадки и температуре воздуха за бортом самолета.

– Вот и добрались, – тихо сказал я.

– Еще пока нет, – неуверенно произнесла Луиза и с силой сжала подлокотники. – Ненавижу посадку.

– Боишься умереть? – невозмутимо спросил я.

– Я не могу точно сформулировать те чувства, что испытываю от этой мысли, но они точно негативные, – неуверенно прошептала она.

– Не бойся. Впереди будет новая жизнь. Жизнь, которая изменит тебя уже навсегда, – сказал я, положив свою руку на руку Луизы. – Главное – не разрушить все до пустоты.

– Ты о чем?

– Когда придет твое время, ты все поймешь, – спокойно ответил я под скрип колес, ознаменовавших удачное приземление. – А сейчас у нас другие дела, и у тебя есть шанс изменить ход бытия к лучшему.

Расслабив плечи, Луиза облегченно вздохнула и откинула голову назад, растекаясь в кресле.

– Полдела сделано, – радостно произнесла она. – Дальше нам на паром.

– На паром? – удивленно спросил я. – До Антарктиды пустили паромы?

– Нет, но я оценила твой сарказм, – улыбнувшись, ответила Луиза. – Нам нужно попасть на остров Тасмания, оттуда уже мы отправимся в Антарктиду.

– Тасмания, – задумчиво произнес я. – На ум приходит только сумчатый хищник – тасманский дьявол. Был такой мультсериал, смотрела?

– Ты шутишь? – засмеявшись, спросила Луиза. – С такими познаниями тебе надо с Даниелем поговорить, он в ней эксперт.

– Не пойму, что тут смешного, – обиженно сказал я, вставая с кресла. – Между прочим, анимация это искусство.