Мне приходится прикусить язык, чтобы не зарычать:

– Мам.

Тайер скрещивает руки и опирается о мою машину. Он совсем рядом. Я чувствую этот знакомый запах. Он пахнет природой, лесом и скалами. Он настоящий мужчина. Он улыбается. Он знает, что делает, и будет продолжать это делать. Мы поменялись ролями по сравнению с тем, что было шесть лет назад, и мне это не по душе. Должно быть, я вела себя ужасно назойливо. Странно, но что он не дал мне от ворот поворот.

– Почему бы тебе не дать мне ключи и я открою дверь?

– А? – Я ошарашенно моргаю.

– Ключи, – невозмутимо улыбается он. – От дома.

Мама выключает зажигание и протягивает ему ключи.

– Спасибо, Тайер. Так предусмотрительно с твоей стороны.

Он берет ключи и отходит от моей машины, унося с собой свой опьяняющий запах.

Нечестно, что прошло так много времени, а его присутствие до сих пор опьяняет. Его следовало бы запечатать эту силу во флаконы и продавать как смертоносное оружие. И хотя оно работало бы только против женщин, давайте скажем начистоту: без нас от мужчин нет никакого толку.

Пока Тайер отпирает дверь, я выхожу из машины и делаю глубокий вдох в надежде проветрить голову. Потому что при виде Тайера она заполняется туманом.

Я обхожу машину, чтобы помочь маме, но он уже открывает ее дверцу и протягивает ей руку. Он ей помогает, и это не должно меня злить. Но меня это злит.

Он разрушил меня, разбил мне сердце, а теперь ведет себя как ни в чем ни бывало. Я хватаю мамину сумку и следую за ними, тихо ворча себе под нос. Он усаживает ее в кухне на стул и что-то ей говорит.

Меня раздражает его присутствие. Его помощь. То, что он на моей территории. И самое главное, что он до сих пор будоражит мои чувства. Вот почему я боялась сюда возвращаться. Я волновалась, что мои чувства к нему не остыли. Оказывается, я была права.

Резко дернув дверцу холодильника, я хватаю бутылку диетической колы. Тайер смотрит на бутылку, потом на меня.

– Вода полезнее.

– Мне это уже сто раз говорили.

– Тебе правда следует пить больше воды, Салем. – Моя мама охотно поддерживает акцию «заклюем Салем за ее любовь к газировке».

– Прямо сейчас мне хочется выпить именно газировки. У меня могли быть пороки и похуже, согласны? Я могла бы быть маньячкой, убийцей.

Тайер весело смеется.

– Думаю, большинство людей сравнили бы эту зависимость с наркоманией.

– Я не большинство людей.

Он наклоняет голову, не в силах скрыть улыбку.

– Это точно.

– Я очень устала, – объявляет мама. Я поспешно отставляю бутылку и бросаюсь к ней, но путь мне преграждает массивное тело Тайера.

– Хочешь лечь? – спрашиваю я из-за его спины и пытаюсь заглянуть за его широкие плечи, но это возможно, только если я встану на цыпочки и обопрусь на его руку.

– Думаю, это хорошая идея.

– Я ее провожу. – Тайер помогает моей маме подняться. Она идет сама, держась за его бок, но я знаю, что в случае необходимости он тут же ее подхватит.

Она устраивается на своей специальной кровати и устало закрывает глаза.

– Почему бы вам двоим чем-нибудь не заняться? Я буду спать.

– Зачем нам… – начинаю я, но Тайер меня перебивает:

– Отличная мысль, Элли. Ты поспи, а мы скоро вернемся. Позвони, если тебе что-то понадобится.

Еще немного, и из моих ушей повалит пар.

– Ты не можешь просто… – Он кладет руку мне на талию и уводит меня на кухню. – Я никуда с тобой не пойду! – рявкаю я.

– Почему нет? – возражает он и глупо ухмыляется. Больше всего на свете я ненавижу то, что его это забавляет. – Нам есть о чем поговорить.

Я расправляю плечи.

– Знаю, но я не хочу обсуждать это сейчас.

– У меня такое чувство, что тебе никогда не захочется это обсуждать. Почему бы нам просто не прокатиться?