– Чем памятен для вас год минувший?
– Написал целую книгу стихов, закончил поэму…
– Ваши ближайшие творческие встречи, планы?
– Завтра выступлю во Владимире, а вскоре предстоит поездка на Урал, в Курган.
«Муромский рабочий», январь 1980
Хочу заметить, что организаторы вечера пригласили поэта приехать в их город еще раз. Но поездка не состоялась. Как оказалось, когда поэма «Андрей Полисадов» дошла до Мурома, произошло неожиданное. Группа местных «воинствующих атеистов» заочно разгромила поэму. В ЦК была отправлена «телега» о религиозном смутьяне, пытающемся найти могилу своего предка возле стен Благовещенского монастыря.
Что ж, как говорится, время все расставило по своим местам…
Как мы искали письмо Кеннеди
… Как-то Вознесенский сделал мне, архивариусу-любителю, настоящий подарок. Ему срочно понадобилась помощь: в квартире на Котельнической в беспорядочном бумажном хаосе найти письмо его друга Тедди Кеннеди. Вместе с приятелем Андрея Борисом Хлебниковым мы долго копались в ящиках стола, папках… Перебирали автографы, рисунки, книги знаменитейших персон двадцатого века. Я дрожал от зависти и восхищения, поиски продолжались часа три, пока мы не обнаружили письмо родного брата президента США.
За полвека нашей дружбы Вознесенский ни разу меня не разочаровал. Я благодарен ему за многое: на исходе еще сталинской эпохи, когда разрешалось писать только официозное, он заметил первые строки юного стихотворца и стал моим «крестным отцом» в литературе, присылал мне в армию, на засекреченный адрес ракетной части, в которой я служил три года, свои новые книги, давал советы, предостерегал от опрометчивых поступков, а позже познакомил с Владимиром Высоцким, Гором Видалом, мэтром американской поэзии У. Д. Смитом, Вилли Токаревым, только что вернувшимся из США…
«Не забудь диктофон!» – крикнул Андрей в трубку.
Неожиданное интервью с Артуром Миллером
Однажды, это было в перестроечные годы, Андрей позвонил и «приказал» немедленно мчаться в Переделкино, потому что к нему на часок-другой заглянул, прилетев с коротким визитом в Москву, сам Артур Миллер. И воскликнул, бросая трубку: «Не забудь диктофон!» Для меня это стало еще одним подарком, ведь интервью с мировым классиком драматургии, в прошлом мужем Мерилин Монро, делало честь любому журналисту.
Возникла проблема – обслуживающие «Огонек» правдинские машины оказались в разъезде, и мне ничего не оставалось, как зафрахтовать в дальнюю дорогу первое попавшееся такси.
… Машина мчала меня в Переделкино на важную, ответственную встречу с американским гостем. Как я понимал, Андрею очень хотелось, чтобы интервью с Артуром Миллером напечатал «Огонек».
Вопросы придумывал в прямом смысле на ходу. Миллероведом себя не считал и очень волновался. Конечно, я представлял значимость моего собеседника, читал его размышления об искусстве, знал, что пьесы Миллера идут во многих театрах мира, а «Вид с моста», «Смерть коммивояжера», «Воспоминание о двух понедельниках», «Цена» – даже в наших театрах… Мою задачу еще облегчало то обстоятельство, что имя Артура Миллера стало легендарным не только благодаря успеху его пьес, но и потому, что в течение пяти лет он был мужем живой легенды Америки – Мерилин Монро (они были женаты с 1956 по 1961 год). Парой-тройкой вопросов о жизни с культовой актрисой мирового кино я мог воспользоваться. Но не больше – «Огонек» имел славу солидного журнала, и «желтой» прессы в те годы в СССР еще не было.
Участие Вознесенского в беседе было минимальным, лишь иногда он подключался, чтобы помочь Зое Борисовне с переводом.
Интервью длилось около двух часов, я взмок от напряжения. Под конец спросил Миллера, кто из русских писателей ему наиболее близок.