Нет! Нет! Нет! Верните Полю домой! Немедленно!

Немая мольба не помогла. Высшие силы остались глухи к крику души.

Что же делать? Главное – не паниковать. Начать биться в истерике – это самое глупое, что можно предпринять. Нужно собрать побольше информации, тогда и выработать план. Спасибо, Поля хоть язык местный понимает, уже хлеб. Могло бы быть хуже. Говорят, выход есть всегда. Уж если был способ попасть сюда, логично предположить, что найдётся способ и вернуться обратно.

Когда через несколько минут Поля вышла из ванной, то сразу оказалась в заботливых объятиях Одуванчика. Бедняжка, наверно, слышала стоны и охи Полины и не знает, что и думать про сестру. Но Глори удивила неожиданным вопросом:

– Лайзи, ты всё забыла, да? Не пугайся. С тобой такое бывает, – она довела до кресла и бережно усадила.

– Со мной такое бывает? – на автомате переспросила Полина.

– Да. Это началось два года назад после неудачного падения с лошади. Тогда ты сильно ушиблась головой, и у тебя стали случаться провалы в памяти. Представляю, как это ужасно – не помнить себя, – ресницы Глори дрогнули. Какая же она искренняя и трогательная в своём сочувствии сестре. – Но ты не должна тревожиться. Память всегда возвращается к тебе довольно быстро, – горячо заверила она. – Ты всё вспомнишь.

Поля горько улыбнулась – не в этот раз.

4. Глава 4. Ещё и магия

Глава 4.  Ещё и магия?

Глори, заметив, что Полина ёжится, заботливо укрыла её пледом. После пристроилась в соседнее кресло. Сосредоточенная и напряжённая.

– У нас мало времени, – посмотрела серьёзно, по-взрослому, – Ночью нужно будет наведаться к господину Изиалю. Другого выхода нет.

Что-то подсказывало Полине, что в этом мире не принято, чтобы юные особы наведывались к кому-то в гости по ночам. Должна была быть какая-то крайняя причина для подобного поступка. Ещё бы знать, кто такой господин Изиаль.

– Ты его не помнишь? – догадалась Одуванчик.

– Нет. Ни его, ни кого бы то ни было другого. В этот раз у меня очень глубокий провал в памяти.

Полине не хотелось обманывать эту замечательную девчушку, но правда может оказаться для Глори ещё губительнее, чем ложь. Пока ситуация хоть немного не прояснится, лучше всё же придерживаться тактики «провалов в памяти».

– Он ювелир… в дневное время, – пояснила Одуванчик, – а по ночам… – она долго подбирала слова, – …если ты совсем ничего не помнишь, лучше всё по порядку. Мы с тобою сироты, – Глори не смогла сдержать вздоха. – Мама умерла давно, а отец два года назад. Наш род Дюрей-ла-Пласи всегда считался уважаемым и знатным, но как выяснилось после смерти отца, мы разорены до нитки. Он оставил нам только долги. Всё имущество, в том числе и наш родовой замок, заложено нашему троюродному дядьке. После смерти отца он и стал нашим опекуном.

При упоминании опекуна лицо Глори сделалось кислым.

– Дядюшка слишком строг?

– Слишком скуп. Пока был жив отец, мы жили в нашем родовом замке, с нами занимались лучшие педагоги. Мы изучали двенадцать дисциплин. Дядюшка всех уволил и поселил нас здесь, в особняке, когда-то принадлежим нашей маме. Поставил присматривать за нами гувернантку, которой платил сущие гроши.

У Полины проскочила неприятная мысль. Наверно, и на содержание девочек дядюшка выделял сущие гроши. Не потому ли сёстры такие худющие?

– Этот дом когда-то был милым и уютным. Но в нём со смерти мамы никто не жил, и всё здесь пришло в упадок.

Поля уже и не удивлялась, что дядюшка-скупердяй не потрудился отремонтировать особняк, перед тем как заселить в него сестёр.

– Но скоро всё изменится. Наш дядька больше не наш опекун, – улыбка коснулась губ Одуванчика. Кажется, Полина ещё не видела её улыбающейся. Как ей шла эта воздушная улыбка с ямочками на щеках. – Теперь, после твоей помолвки с господином Тайлером, нашим опекуном считается он. Господин Тайлер обещал, что сразу после вашей свадьбы, мы снова сможем переехать в наш родовой замок. И он наймёт нам педагогов столько, сколько ты сама пожелаешь.