Вот я растяпа, не подумала! Наверно всё же стоило взять билет на фильм про зомби-апокалипсис, буду чувствовать себя виноватой, если Пашка уснёт, не пройдет и двадцати минут сеанса.

— Осталось только два места на первом ряду, три на пятом ряду сбоку, и… о! Два места ближе к центру на последнем ряду! — гласно выпалила кассир, кокетливо улыбнувшись.

— Отлично, их берём! — не посоветовавшись со мной, быстро воскликнул Павел. Быстрее, чем кассир договорила до конца свою фразу.

Заграбастав билеты, так, если бы они были кольцом всевластия, Паша отошёл в сторону, глянув на часы.

— Сорок минут ещё. Кофе попьём?

— Можно, я не против.

— Идём! — мягко обхватив моё запястье пальцами, провёл в сторону кафешки.

Всё-таки меня встревожило то, что он взял места на последнем ряду. Это ведь места для поцелуев… А я… я, кажется, не готова ещё с ним целоваться.

Паша разошёлся. Наверно ему хотелось меня впечатлить, поэтому он начал щедро трясти передо мной кошельком: всё началось с кофе, а закончилось огромным плюшевым медведем.

— Не надо! Ну куда мне его деть?

— Тебе — никуда, я буду носить.

— Паш…

— От подарков отказываться дурной тон.

Да уж, он прав. Купил медведя, потом сладкую вату и клубничный коктейль. Ещё бы на каруселях покатал… Как-то всё чересчур идеально.

Ладно, я не фырчу! Просто мне непривычно, вот и всё, а Паша молодец, пытается произвести хорошее впечатление, не грубит и не тащит в кровать, словно маньяк сексуальный, как некоторые…

До начала киношки десять минут. Входим в зал, занимая свои места. Народу масса, давно же я не была в кино, вообще не помню, когда в последний раз.

— Машунь, садись, — пропускает вперёд, забирая у меня огромного кремового медведя с красным бантом. С облегчением плюхаюсь на диванчик, тут же замечаю, что он оказывается цельным.

Шарапов опускается рядом и сразу жмётся ко мне. Здесь ещё полным-полно места, но он действует уверенно, не стесняясь прижимается бедром к моему бедру.

Свет ещё не выключили, огромный десятиметровый экран по-прежнему остается белым.

— Хорошо сидим, правда? — с облегчённым вздохом выдаёт, откидываясь на мягкую спинку. Широко расставляет ноги. — Всё хорошо? Вечер кайфово проходит?

— Да, — с мягкой улыбкой, — вечер замечательный.

Паша сегодня выглядит как с иголочки. Принарядился — новые джинсы, синий пиджак. Волосы немного иначе уложил, и не пожалел парфюма. Но его аромат слишком резкий, я не люблю запахи с ноткой цитруса. Меня очаровывает запах дикого океана, морозной свежести. Немного мяты и сигарет.

Марк…

Боже, уймись в самом деле, Миронова!

Это уже стопроцентная болезнь… Патология. Честное слово, хоть в дурку ложись, лишь бы меня от него вылечили.

— Заселфимся?

Не успеваю опомнится, на плечо ложится крепкая рука. В тот же миг я оборачиваюсь и слышу щелчок камеры телефона.

— Скажи, чиз!

— Паш, не надо, — смущаюсь, пытаясь спрятать лицо в волосах, и как-то ненавязчиво скинуть его руку, но Павел действует настойчиво — он обнимает меня крепче, продолжая щёлкать телефоном.

— Правда! Я плохо получаюсь на фотографиях, не фотогеничная.

— Ты? Не фотогеничная? — удивляется, слегка выпучив синие глаза. — Кто тебе такое сказал?

— Да так...

В школе меня вообще считали изгоем, ещё и замарашкой почему-то. Машка-замарашка! Даже прозвище обидное придумали. Дети такие жестокие... Если ты не такой как все, тебя будут унижать и гнобить до слёз!

Вдруг свет погас, на экране замелькали рекламные вставки с анонсами новых фильмов. Пока крутили трейлеры, Паша торчал в телефоне.

Стучал пальцами по экрану и ухмылялся, но недолго. Когда появились первые картинки фильма, он спрятал смартфон в карман джинс, закинул руку на спинку кресла, как и я, погрузился в анонсируемую многими СМИ нашумевшую итальянскую драму.