– Вот теперь можно, – сказал Мишаня.

– А нормально так идем, чего пугали этой Кашей? – спросил Роман.

– Это пока. Видишь колышки? Сетка тут проложена. До самой кашеедовой деревни и чуть подальше. А потом по-другому будет.

– А, эти. Читал про них. Могут ли люди выжить, питаясь только Кашей, – сказал Артем.

– Кашей, ага! Да им гуманитарку вездеходами тащат. И воду привозят, а детей в школу забирают, в интернат. Жри, пей, и работать не надо, – сказал Мишаня, – чего ж не жить?

– А вы туда не хотите? – спросил Артем.

Мишаня чуть не сплюнул, но спохватился вовремя, рукой махнул. Дальше они молча шли, а потом городские стали болтать про кафедру, разных знакомых и девок. Через час показалась деревня.

Одинаковые дома строем стояли по обе стороны вдоль дороги, а еще самоделы, неизвестно из какой рухляди. Вышка посредине, для связи, ориентир заодно. Собак нет, кошек тоже нет, две козы бродят, смотрят равнодушно. И ребятишек стайка. Ромыч с Темычем шарахнулись, когда эта кодла подбежала. Окружили и кричат:

– Дяди, чего привезли?

– А тебе чего надо? – весело спросил Роман.

Этот вопрос, похоже, поставил пацана в тупик. Он остановился, нахмурился и стал колупать в носу. Дети выглядели нормально, одеты-обуты как обычно, ну, бедновато может. А с кем сравнивать? В деревне детей давно не было, а телек Мишаня сто лет не смотрел. Интернет по делу только.

– Ничего для вас нет, – сказал Мишаня.

– А хоть что-нибудь дайте, – загомонили дети.

Роман вытащил из кармана горстку маленьких конфеток, сунул в руку самому бойкому и сказал:

– На всех.

– Хорошей дороги! – закричали дети.

– Ишь, приучены. У всех клянчат, паразиты, – пробормотал Мишаня.

– Не любите вы их? – спросил Артем.

– Чего мне их любить? Где жрут, там и срут, а больше ничего не делают, – отрезал Мишаня.

Тепло было, скоро жара начнется. Как подальше отошли, Мишаня сказал, что можно накомарники снять, все равно смотреть некому.

Все больше появлялось многоножек, они тут были истинные хозяева. В воздухе толклась всякая летучая мелочь. Под ногами копошились черви, жуки, всякие букашки, Мишаня и названия им не знал.

– Собирать-то будете? – спросил он у биологов.

– Это все давно изучено, интереса не представляет. В центре собирать будем, и на обратном пути, – сказал Роман.

– А, понятно, – отозвался Мишаня. Ничего ему было не понятно.

– Тут всегда столько дронов? – спросил Артем.

– Да вроде как обычно. Я ж говорю, летом редко ходят.

– Они за нами следить будут? – не отставал Артем.

– Думаешь, сопрут нашу добычу? – спросил Роман.

– Ну, неприятно. А они помощь вызовут, если что?

– Это вряд ли. А вреда от них мы не видели, – сказал Мишаня, вспомнив, как в прошлом году пропал мужик из соседнего села. Жена пыталась нанять хоть кого, чтоб мужа поискали. В ментовке ей сказали, что не их дела. И в МЧС послали подальше. Сам полез, значит все. Местные собрались, походили. Так и не нашли.

Через три часа остановились на привал. Ребятки выхлебали пайку воды и жадно смотрели на запас. Мишаня покачал головой:

– Привыкайте. Ночью росы наберу. Если совсем край – будем Кашу есть, дальше она жиже будет. Воды с собой много не утащишь, с потом больше выйдет.

– Нормально, Темыч! Тут тебе и качалка, и сушка и кроссфит. Вернемся – все девки будут наши, – сказал Роман и ткнул приятеля в бок.

– Давай, жирдяй, худей, – ответил Артем, и они рассмеялись.

Мишаня усмехнулся криво и полез в рюкзак за лаптями. Лапти, ласты, кашеступы, их по-разному называли. Неудобные, зараза, но вес держат. Шутки закончились, дальше просто так не пройдешь. Взял верную старую слегу, из осины сделана, городским по лыжной палке дал, и пошли. Следы теперь от них оставались здоровые, диковинные, медленно затягивались.