– Когда уже вертушка эта долбаная подойдет, а Петрович? И от ребят что-то ни слуху, ни духу. Они должны были уже передавить этих ускоглазых, как кур в курятнике. Времени прошло много, а это значит, что исход боя не в нашу пользу. Мне, конечно, трудно в это поверить. Абсурд! Спецы высокой квалификации, проворачивали и не такие дела! А тут прокололись в какой-то глухой дыре?! – Он подозрительно взглянул на как-то сразу обрюзгшего Олега Петровича, который непрерывно вертел в пальцах фляжку из-под коньяка.

– Тебе кофеек сейчас надо пить и думать, что делать дальше, а не коньяк глотать! – С нажимом произнес Лева и подумал – Эх, разбить бы ему сейчас морду! Кому-то, видно, болтанул про свои планы. А сейчас притих. Привык чужими руками угли загребать. Все к Черниченко этому ездил ночевать, принимали его там, видите ли, хорошо. Сауна, обхождение, любая кухня мира по вашему капризу! Вот язычок то и развязался. И поскольку Мокрицкий упорно молчал, Лева решил высказаться вслух.

– А ты хоть знаешь, что у Черниченко этого, баба давным-давно с Метлевым моталась, замуж за него собиралась? – И по тому, как вскинулся босс, Лева понял, что попал в яблочко. – А ты там под водочку, да селедочку, растрепал все наши планы! Вот тебе и результат, Метлев жив, а взрывника нашего, Прошку, по тайге разметало…. Все язык твой поганый, на месте не держится. Может, стоит тебе отрезать его? Или укоротить, хотя бы наполовину? – Этого Олег Петрович стерпеть не мог. От кого исходили эти угрозы – от простого водилы, которому, и за баранку-то подержаться было за счастье?! Мокрицкий внутренне собрался. Такого он допустить не мог. И совсем было собрался дать в зубы своему обнаглевшему водителю, как вдруг они оба ясно услышали шум винтов вертолета.

Рация ожила. Мокрицкий облегченно вздохнул. Не все еще было потеряно! Кульминационный момент всей операции был не за горами, в самом прямом смысле этого слова. Он кисло усмехнулся – нервное напряжение сдвинуло его сознание в непонятную сторону. В нем появились мало знакомые понятия – свежесть снега, красота заснеженных кедров, удивительная картина незамерзающих вод озера на фоне пейзажей морозной зимы…. Пилот докладывал, что цель видит хорошо и заходит на посадку со стороны озера. Место посадки – площадка стадиона – было оговорено с самого начала подготовки операции. Бандиты, позабыв свои распри, выскочили из машины, вслушиваясь в мерный рокот винтов. В звук, который своей мощью подавлял кристальную тишину округи. И являлся грубым инородным элементом, самовольно вторгающимся в вековую гармонию зимней Природы…. Но на террористов он производил, как раз таки, обратное впечатление, наполняя упавший было дух уверенностью в удаче мероприятия. Наконец, из-за отлогого хребта, находящегося на противоположном берегу озера, буквально выскочил небольшой вертолет цвета хаки, хорошо различимый на фоне белых снегов. И направился к месту посадки. Мокрицкий, в немом экстазе, энергично потирал руки. Лева, широко расставив ноги и прищурившись, наблюдал за приближающимся транспортом. Наконец, он спросил:

– Слушай, босс, как-то он медленно двигается…. Тебе не кажется? Смотри, смотри, винты молотят, и движок ревет на полную мощность, а вертушка зависла на месте! – Мокрицкий уже и сам заметил, что вертолет будто натолкнулся на невидимую преграду и замер на месте, тщетно силясь ее преодолеть. За прошедшее время можно было успеть совершить посадку! И пока в его голове носились лихорадочные мысли о возможной неисправности летательного аппарата, вертолет резко нырнул вниз, теряя высоту. Через несколько секунд машина зависла над водяной гладью. Еще миг – и вертолет плавно коснулся воды…. А в следующее мгновение озеро с готовностью приняло свой дар – его поверхность зримо расступилась, и летающая машина точно приводнилась на своей последней посадочной площадке. Вода сомкнулась без единого всплеска, восстановив зеркальную гладь своей поверхности. В Природе установилась звенящая тишина, и только место падения вертолета еще какое-то время обозначал светящийся оранжевый круг, уходящий в глубину, и угасающий с каждой минутой….