– Вот, вы знаете, нашла, – Екатерина протянула Шумилову белые хлопчатобумажные перчатки, тот надел их и поставил домкрат на асфальт под колесо.
– Никто хоть не пострадал?
– Да нет, я же одна ехала. А другие машины, слава богу, не задела. Иначе здесь бы без ГАИ не обошлось, вы же понимаете.
– Ну да, конечно!
Он ловко открутил болты, снял колесо и положил его в багажник. Тут же начал примеривать запаску.
– Вы знаете, запаска немного меньше, чем основное колесо. Домой вы, конечно, на ней доедете, но завтра рекомендую сразу в автосервис ехать.
– Да я, как назло, завтра улетаю, так что машинке придется недельку подождать.
– А куда, если не секрет?
– Не секрет. В Турцию.
– Что-то вы рано отдыхать собрались. В это время в Турции еще не фонтан, лучше в Египет или куда-нибудь еще на север Африки.
– А я не отдыхать еду, в командировку.
– Правда? Удивительно!
– Что удивительно?
– Так я тоже завтра улетаю в Турцию, и тоже в командировку.
– Поздравляю!
– Спасибо!
Шумилов открутил домкрат, колесо опустилось на асфальт, он подкрутил болты, убрал в багажник инструмент и стал стягивать перчатки.
– Ну вот, кажется и все. Сами-то доедете?
– Конечно! Мне здесь не очень далеко!
– Только аккуратней!
– Да я и так езжу довольно аккуратно. А вам спасибо за помощь, – она открыла переднюю дверцу. – Я вам что-то должна?
– Если только поцелуй! – улыбнулся он, но, увидев озабоченность на ее лице, произнес:
– Шучу, конечно! Меня, кстати, Петром зовут, а вас как?
– А меня Екатериной, Катей.
– Если не поцелуй, то хотя бы пожать вашу руку можно?
– Руку пожать можно! – теперь уже улыбнулась она, протягивая Шумилову руку.
А он взял и поцеловал кончики ее пальцев и тут же скорым шагом пошел к своей машине, на прощание, не оглядываясь, помахав ей.
У нее в этот момент дрожь пошла по всему телу, ноги стали подкашиваться, руки задрожали, сердце почему-то стало рваться наружу и ей казалось, что его стук слышен даже снаружи. А закат, до этого ничем не привлекавший ее, показался удивительно красивым. Екатерина испугалась. Она не понимала, что произошло. Такого с ней за все ее сорок лет еще ни разу не было. Она очнулась лишь тогда, когда услышала сигнал отъезжавшей от нее машины спасителя. Еще раз улыбнувшись, теперь уже самой себе, она села за руль, захлопнула дверцу и повернула ключ зажигания.
Глава 4
Вадим Лесун, тот самый круглолицый, длинноволосый студент с кривым и приплюснутым носом, в джинсовом костюме с рокерскими шипами на рукавах, быстро перебежал дорогу и перегородил путь Светлане. Та от неожиданности остановилась, едва не уронив телефон, который она держала в руках, выбирая новую мелодию и вставляя в уши наушники.
– Вадим?! Какого черта пугаешь меня.
– А ты какого черта избегаешь меня, на звонки не отвечаешь? На репетиции почему не была? Ты же знаешь, у нас через месяц первые гастроли, концерт…
– Подумаешь, гастроли. Всего-то какая-то Балашиха!
– Ты дура, что ли? Это же первый наш сольник за стенами институтского ДК.
Она сняла наушники, откинула волосы назад, положила телефон в сумочку и медленно пошла вперед. Вадим последовал за ней. Попытался взять ее под руку, она вроде бы и не отдернула руку, но дала понять, что этого не следовало делать. Вадим ее понял и убрал свою руку.
– Я же сказала и тебе, и Феде, что мне это уже не интересно. Рок мне стал не интересен, понятно?
– Не ври! Это все из-за Шумилова, да? Знаешь, я ему при встрече нюх намну так, что мало не покажется.
– Если ты его хоть пальцем тронешь, ко мне даже на пушечный выстрел не подойдешь, понял?
– Любишь его, что ли?
– Да, люблю! Ты и половины его не стоишь.