– Поймите, они все тяжелые, – принялась объяснять Лера. – Почти не ходят. Для них дорога сюда – уже нагрузка. А тут еще сидеть на сквозняке!

– Ничего, посидят, – отрезала крашеная и с остервенением надавила на кнопку вызова.

В кабинет заглянул очередной больной, лысый мужчина с забинтованной рукой. Врачиха отвернулась, всем своим видом демонстрируя, что разговор окончен.

Лера вздохнула и вышла. Ждать пришлось около сорока минут. Едва она вернулась в свой корпус и разложила на столе в ординаторской еще влажные снимки, в дверях возник Максимов.

– Где это вы пропадаете все утро? – сухо поинтересовался он.

Пришлось раскрывать карты и сознаваться, что протянула со снимками, а больше ждать нельзя.

– Все откладываете на потом, – едко произнес шеф. – А лучше все делать вовремя. Тогда и по чужим корпусам бегать не придется, и старушек таскать по морозу будет без надобности.

Лера открыла было рот, чтобы возразить заведующему, сказать, что с ее загрузкой можно на стенку залезть, а все равно не успеть все выполнить в срок, но промолчала. С некоторых пор она дала себе зарок не оправдываться перед шефом и просто не обращать внимания на его бесконечные упреки.

Однако обидно было до слез. Разве могла она предусмотреть, что аппарат сломается именно сегодня? С Шурочкой Василенко у Леры были приятельские отношения, и она не сомневалась, что та пропустит ее пациенток без предварительной записи. Кроме того, всю последнюю неделю им с Анной приходилось работать с увеличенной нагрузкой: Полине Михайловне в очередной раз стало плохо с сердцем, она взяла больничный, и ее палаты повисли на других врачах. Как будто Максимов не знал о том цейтноте, в котором Лера пребывала все эти дни!

Не успела она прийти в себя после разговора с шефом, как услышала шум, доносящийся из седьмой палаты. Кричала больная, лежащая как раз на койке Ольги Савиновой. Перед ней, переминаясь с ноги на ногу, стояла растерянная Настя с упаковкой таблеток в руке.

– Хамство! – надрывалась тетка. – Я буду жаловаться! Сколько лежала в клиниках, нигде не было такого безобразия!

– Что случилось? – спросила Лера.

– Сестра должна была принести лекарство два часа назад! Я ее по всему отделению разыскивала – как провалилась!

– Я в процедурной была, – начала оправдываться Настя, глядя на Леру. – Ничего бы с ней не случилось без этих таблеток, подождала бы чуток. Обыкновенная но-шпа.

– Ну конечно, в процедурной она была! – раздался позади насмешливый голос, и в палату заглянула Наталья.

Вид у нее был непривычно мрачный, губы сердито поджаты.

– Обкурилась на своем балконе, и нечего морочить голову!

– Я? Обкурилась? – Настя округлила и без того огромные глаза. – Да я пяти минут там не стояла, у Лены спросите! Сегодня внутривенных вливаний пять штук! Мне что, разорваться?

– Правильно, – язвительно подхватила Наталья, – ты один укол по полчаса делаешь, где тебе пять успеть, да еще и лекарства разнести?

На физиономии тетки, получившей неожиданного союзника в лице старшей сестры, отразилось торжество. Она набрала в легкие побольше воздуха, чтобы с новыми силами наброситься на Настю. Лере стало неприятно, что Наталья завела разборку при пациентке.

– Наталья Макаровна, – обратилась она к сестре по имени-отчеству, хотя частенько, подобно Анне и другим врачам, называла ее Наташей и на «ты». – Зачем вы так? Сегодня действительно тяжелый день, Настя замоталась. Она извинится перед Клавдией Матвеевной за задержку с лекарством, и все будет в порядке.

– «В порядке»! – огрызнулась Наталья. – Забот у вас нет, кроме как покрывать Матюшину! Другие врачи вон сколько здесь работают, а в отношения между сестрами не встревают!