– Устраивает, – улыбнулся я. – Не замерзла?

– Нет, куда пойдем дальше?

Я огляделся. В этом районе, кроме Авроры, набережной и фонтанов на площади, я не знал куда пойти, чтобы ей было интересно. Да и машину она оставила у метро. Надо будет возвращаться. В кафе идти смысла нет – она за рулем. Остается только добавить романтики, достаточной для поцелуя и перевести его во множество страстных поцелуев с бегающими по телу руками, останавливающимися в определенных местах на какие-то секунды и перебирающимися дальше. Тогда уже можно будет смело идти к машине.

– Пойдем, спустимся к реке!

Я взял Алёну за руку и увидел огонек, загоревшийся в её глазах. Такие одинокие очень падки на романтику. Причем не на букеты цветов, не на ужины в ресторанах при свечах. Им достаточно сорванного одуванчика или вид заката, рассвета, воды, огня. К счастью, я знал много мест, где можно организовать просмотр подобных зрелищ.

Мы спустились к реке. На горизонте уже заходило солнце. Я подошел к ней сзади и не спеша, спокойно поцеловал в затылок, чувствуя запах её волос. Подумал, что она потратила на сборы на нашу встречу гораздо больше нервов, времени, шампуня и других моющих и косметических средств. От поцелуя она не вздрогнула, не шелохнулась. Просто стояла и, молча, смотрела на заходящее солнце. Я поцеловал её в шею. Она повела плечом и улыбнулась то ли от того, что ей было щекотно, то ли от удовольствия. Прикоснулся губами к её виску и тут почувствовал, как участилось её дыхание, увидел, что она прикрыла глаза. Я развернул Алёну к себе и начал страстно целовать лоб, глаза, губы, подбородок, шею, опять губы. Её дыхание участилось, и она крепко прижалась ко мне. Тут я резко остановился. Взял ладонями её голову, посмотрел в её маслянистые глаза и сказал:

– Поехали к тебе!

Она смотрела на меня удивленно и немного даже с возмущением. Я смотрел на неё ласково и нежно, как на ребенка. Секунд десять мы стояли в тишине, глядя друг на друга, потом Алёна вздохнула и сказала:

– Я не могу так. Никогда не приводила в свой дом мужчин. Это будет нечестно по отношению к мужу.

Отлично! Значит, целоваться здесь это нормально. А привести парня в дом вдруг нечестно!

– Поехали ко мне, – предложил я.

Она задумалась. Я продолжил:

– Пойдем пока к твоей машине, по дороге всё решим.

Мы поднялись на набережную и уже, крепко держась за руки, пошли обратно. Некоторое время никто из нас не проронил ни слова. Вдруг Алёна сказала:

– Едем ко мне. Но, возможно, ничего не будет. Мне сложно на это решиться. Если ничего не будет, потом не обижайся, договорились?

– Договорились! – улыбнулся я.

«Ничего не будет», – да как такое возможно? Я больше боялся, что она передумает в пути, и мы разъедемся каждый к себе домой. Но уж если мы будем у неё, я не представлял, что нас может остановить.

Через полчаса молчаливой езды мы были у её подъезда. Я видел, как она нервно оглядела окошки, из которых могли выглядывать любопытные соседки, никого в них не увидела и поспешила быстрым шагом к дверям, не оглядываясь, будто меня и не было рядом. Я поспешил за ней. Зашли в подъезд. Квартира была на первом этаже. Алёна быстро открыла дверь, я зашел и с радостью заметил, что она опять расслабилась, как только заскочила за мной следом и закрыла замок изнутри. Всё, мы на месте. У меня не было желания пить чай, вести разговоры. Я притянул Алёну к себе и крепко впился в её губы. Она на секунду напряглась, но тут же расслабилась и начала отвечать на поцелуй. Я чувствовал биение её сердца. Я увидел кровать в комнате, туда мы и продолжили движение, не прерывая слияния губ.