– Я скоро вернусь, – сказал я Максу, вставая из-за стола.

По дороге в туалет я шел мимо столика, за которым сидели те девушки, которые совсем недавно проходили мимо нас. Сейчас, когда я шел в их сторону, одна из них улыбнулась и прошептала подружке что-то на ухо. Та повернулась и захихикала, глядя на меня.

– Над кем смеетесь? Над собой смеетесь! – неожиданно и даже грубо вырвалась у меня, выскочившая из школьных воспоминаний, цитата кого-то из классиков.

Они удивленно посмотрели на меня и промолчали. Улыбки исчезли с их лиц. Мне показалось, что я их обидел, поэтому сразу решил реабилитироваться.

– Привет! Скучаете?

– Да нет, всё хорошо было, – сказала одна, которая выглядела симпатичнее, и от этого мне стало еще более некомфортно.

Я не знал, что ответить. Во-первых, эта дурацкая фраза, неожиданно вылетевшая из меня. Во-вторых, этот грубоватый ответ с их стороны. В-третьих, я сильно хотел в туалет.

– Хорошего вечера! – сказал им я и пошел дальше. В ответ не услышал ни звука.

В туалете было свободно, только у зеркала стоял парень в белой майке и синих джинсах и мыл руки, внимательно разглядывая свое отражение. На шее у него висело две или даже три большие цепочки. На одной руке – кожаный браслет, на другой – часы с белым ремешком. Я таких терпеть не могу. «То ли баба, то ли мужик», – опять вспомнилось с уроков литературы. Я зашел в кабинку, расстегнул молнию.

– Как настроение, братишка? – услышал через какое-то время я голос того парня.

Да какой я тебе братишка! Такого родственника мне не надо, обойдусь.

– Всё хорошо, спасибо.

Через небольшую паузу он опять заговорил:

– Ха-ха! А я уже в баре. Народ только собирается. Приезжай!

Я понял, что и первая его фраза и вторая относились не ко мне, а к его телефонному собеседнику. Ну и ладно, надеюсь, он меня не услышал или не понял, что мой ответ обращался к нему. Я подумал о том, что уже второй раз, за пару минут, попадаю в нелепое положение. Это всё из-за алкоголя. Когда выпью, то сначала говорю, потом думаю. Ладно бы, если бы говорил еще что-то толковое. А обычно какую-то ерунду. От этого и возникают такие неловкие моменты.

Я вышел из кабинки. Он всё еще разговаривал по телефону. Когда я проходил мимо, он прижал трубку к груди и спросил:

– Ты что-то говорил?

– Нет-нет, – ответил я, подошел к умывальнику, сполоснул руки, вытер их и вышел.

Проходя мимо девушек, обратил внимание, что они на меня даже не взглянули. Макс сидел за столом, вразвалочку, с бокалом в руке, по-хозяйски оглядываясь вокруг.

– Успешно? – спросил он меня.

– Нормально.

– Подружился с теми красотками?

– Нет, просто перекинулись парой фраз. Не пошли на контакт, – съехал я.

– И пускай. Вдвоем нам будет не скучнее, чем с ними. Я заказал еще коктейли, сейчас принесут, а пока тоже до туалета дойду.

Я закурил. Официантка принесла бокалы. Макса не было минут пять.

Вернувшись, он стал меня расспрашивать, где я живу, как провожу свободное время, какие планы на дальнейшую жизнь. Я сидел и подробно ему обо всём рассказывал. Про себя говорить я не очень люблю. Но Максу действительно было интересно. Он слушал, не перебивая и иногда кивая головой. Мне кажется, что я рассказал ему все, о своей семье, о своих интересах, своих тайных желаниях, секретах, грехах и так далее. Атмосфера располагала, и мы просидели так, за разговором, еще пару часов, не меньше. Посетителей в баре стало заметно больше. На танцполе выплясывали весёлые мужички и парни помоложе, с бокалами в руках, под музыку восьмидесятых. Он подпевали песни своими громкими ужасными голосами. Особенно резало слух их исполнение хитов зарубежной эстрады, слова которых им были не известны, но очень знакомы. Рядом с ними приплясывали их подруги разных возрастов. Здесь же были подруги подруг и так далее. Все с бегающими глазами, всем интересно смотрят ли на них и еще более интересно кто смотрит. Если я встречался глазами с какой-нибудь танцующей девушкой, то она сразу отводила, но вскоре снова бросала взгляд на меня, видимо интересуясь, продолжаю ли я на неё смотреть. Те, кто постарше, смело подмигивали и улыбались. Некоторые даже руками зазывали меня присоединиться к ним. Но я не шел. Желание танцевать было, тем более такая музыка мне тоже нравилась. Но общение с Максом было для меня интереснее. Он был замечательным собеседником – давал мне возможность говорить без остановки, вспоминая всё новые и новые случаи из моей жизни. Он не перебивал их вставками из своей. Обычно все бывает совсем наоборот. Расскажешь случай – тебя засыплют несколькими подобными, причем еще во время своего рассказа ты уже чувствуешь, что собеседники нетерпеливо ждут его окончания, чтобы начать свой. С Максом все наоборот. Он слушал, иногда задавая уточняющие вопросы, смеялся в смешных местах, становился серьезным в тех местах, когда я рассказывал про свои переживания и иногда давал краткие советы, не разрушая мои монологи. Но, через какое-то время, он посмотрел на часы и сказал: