– Солнце, я ведь по работе туда еду.

– И надолго ли? – всё тем же грустным голосом вымолвила я. Слёзы начали наворачиваться на глаза, а ноги подкашиваться. Я едва успела присесть на скамейку, чтобы от морального бессилия не упасть на сырую землю.

– Не знаю. Яна, у тебя печальный голос. Что-то случилось? Ты снова плачешь?

– Роди, ты даже не представляешь, как мне без тебя плохо, – у меня дыхание перехватило. Я снова замолчала, и слеза покатилась по щеке.

– Яночка, милая моя, не плачь. Я ведь чувствую тебя. Когда ты плачешь, мне становится больно на душе.

Нежный голос Роди настолько пробил меня до дрожи, что я будто потеряла дар речи. Как же хочется именно сейчас оказаться в объятиях любимого и рассказать ему неприятную историю с маньяком, но нет – лучше воздержаться. А что, если он всё не так поймёт, потом разлюбит, и – что потом?

– Роди, а что, если мне тоже поехать в Австралию, вместе с тобой? – сквозь слёзы произнесла я.

– Зачем, Яна? Я каждый день буду работать по двадцать четыре часа, а ты целыми днями будешь сидеть дома одна. К тому же ты сейчас работаешь.

– Я только завтра выхожу на работу.

– Кстати, кем работать будешь? Ты мне так и не сказала, – Роди сменил тему разговора – кажется, я начинаю немного успокаиваться.

– Работа хорошая, буду администратором ресторана в «Синей Розе».

– Ух ты, в той самой гостинице!

– Да, в той самой.

Слёзы высохли, сердце успокоилось – всё благодаря поддержке моего Роди, несмотря на километры, разделяющие нас.

– Роди, спасибо тебе за то, что ты у меня есть. Мне так тепло стало на душе. Прошу тебя только об одном – больше не пропадай, пожалуйста.

– Обещаю – не буду, но и ты обещай, что больше не будешь плакать.

– Обещаю. И ещё обещаю, что обязательно накоплю денег на билет в Австралию. В один конец!

– Глупышка моя, – обычно Роди меня так называет перед тем, как хочет поцеловать меня. – Ладно, Яночка, пойду спать, а то я не выспался.

– Приятных сновидений, Роди.

– Целую тебя, милая.

И на этом наш разговор закончился. Странно, но на душе как-то неспокойно… Может, это самовнушение? Нет, надо быстро бежать домой.

Войдя в дом, чувство беспокойства как рукой сняло. Я сняла с себя забрызганное пальто, дошла до гостиной и остановилась: в голове творится хаос, ни в чём не могу разобраться. Перед глазами мелькает Родион, я чётко слышу его голос, и в то же время из головы не выходит образ маньяка, особенно его навязчивая идея о поцелуе. Но я настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как Никита тихонько подкрался ко мне и на ушко произнёс «Бу!», отчего я вздрогнула и выкрикнула, а он, наглец такой, расхохотался.

– Никитос! Ты что, хочешь меня раньше времени до могилы довести?

– Вот ты чушь несёшь! Просто детство решил вспомнить, – продолжал он смеяться надо мной.

– Интересно, и когда же ты, наконец, повзрослеешь?

– А я уже взрослый, – мой брат с гордостью поднял голову.

– Внешне – да, а вот в голове – ты совсем ребёнок! Кстати, я на работу устроилась.

– Ура! Моя маленькая сестрёнка нашла работу!

– Никита, хватит так себя вести! Не раздражай меня, пожалуйста!

– Янка, что случилось на этот раз? Я на полном серьёзе.

– Да неужели!

– Ну! Не сердись! Яна, почему у тебя такое настроение? Начальник плохой попался?

– Вот как раз с начальницей мне очень повезло. Дело не в работе.

– А в чём тогда? Что-то Родион натворил?

– Ничего он не натворил, всё нормально. Он дипломную защитил.

– Молодец парень! – и тут Никита заговорил более серьёзным тоном:

– Я не понимаю, чем ты ещё не довольна: работу нашла, с Родионом поговорила. Чего тебе ещё для счастья надо? Вечно тебе чего-то не хватает, и ты постоянно жалуешься, сердишься и настроение сама себе портишь! Я тебя по-разному пытаюсь развеселить, а ты – как царевна Несмеяна! Чувствую, скоро мне придётся открывать цирк, где я буду главным клоуном! – здесь он сбавил тон. – Янка, не принимай всё близко к сердцу, относись ко всему проще, и тогда жизнь будет ярче и светлее. И мне кажется, что тебя пугают какие-то мысли. Если тебя что-то беспокоит – говори мне, ты же прекрасно знаешь, что я умею хранить тайны.