Хотелось плакать от того, что этот мужчина не мой, что мы никогда не будет вместе по-настоящему. Между нами — пропасть обмана, стена из лжи. И другие стены — стальные, бетонные стены секретной базы.

— Оборотень любит только свою истинную пару?

— Да.

— И не смотрит на других женщин?

— Да.

Получается, если там, снаружи, в большом мире, Призрак встретит свою настоящую избранницу, то я перестану для него существовать? Больно. Почему так больно? Этого мужчину я знаю всего пару дней и уже не хочу отдавать другой.

А впрочем…

Никого он уже не встретит, потому что застрял в этой бетонной ловушке навсегда.

И я застряла здесь вместе с ним. Глупо надеяться, что после того, как я узнала столько секретной информации, меня отпустят на свободу.

Вот она, наша новая реальность — жизнь в клетке.

10. Глава 10

Полтора месяца назад

Молли забрали на обследования и процедуры, и у меня появилось два часа свободного времени. Целых два часа! Небывалое богатство, которым я не знала, как лучше распорядиться.

Сгонять домой и принять душ без спешки, а может, даже набрать полную ванну ароматной пены? Раньше, живя с родителями, я могла часами нежиться в теплой воде с книгой или под музыку из колонки, а сейчас едва находила время, чтобы держать себя в чистоте. С орущим ребенком на руках даже отлучиться в туалет — проблема, самые обыденные вещи становятся недоступной роскошью.

Из зеркала в фойе клиники на меня смотрела неухоженная молодая девушка с усталым лицом и рано проступившими морщинами у носа и губ. Длинные каштановые волосы растрепались и легли абы как. Вчера, стараясь скорее закончить свои дела и забрать рыдающую Молли у Хакона, раздраженного необходимостью за ней смотреть, я, видимо, плохо смыла шампунь, и теперь голова выглядела грязной. Даже было стыдно перед врачами. Первая красотка самого престижного в стране университета превратилась в замарашку. Ни грамма косметики, на ногах растоптанные кеды, одежда — та, что ближе всего висела в шкафу.

Со вздохом я ткнула пальцем в кнопку кофейного автомата, и черная, ароматная жидкость тонкой струйкой потекла в бумажный стаканчик — двойной эспрессо, чтобы прийти в чувство.

Два часа! У меня было два часа.

Стоило об этом подумать — и голова начинала кружиться от счастья. Хотелось, чтобы время шло медленно, чтобы оно тянулось неторопливой черепахой, но предательские секунды, наоборот, бежали как оголтелые. Настенные часы рядом с ресепшеном сказали, что я потратила уже пять минут отведенной мне передышки.

Эгоистично — радоваться тому, что кто-то другой присматривает сейчас за твоим ребенком. Но я радовалась. Мне нужна была эта пауза. Жизненно необходима. Я кончилась. Мой внутренний ресурс иссяк.

Если бы Хакон помогал мне чуть больше, хоть изредка давал выдохнуть… Но помощи от мужа я почти не видела. В последнее время он стал задерживаться на работе, возвращался поздно, иногда за полночь. Извинялся, говорил, что очень загружен, но я понимала: находиться дома, слушать бесконечный ор младенца, видеть замученную, похожую на тень жену ему невыносимо. Свободный, он бежал из этого ада, а я не могла. Женщина, мать, не может переложить на другого свою ответственность.

Но все-таки чем мне занять эти два часа?

Недалеко от клиники пиццерия. Что если зайти, посидеть в тишине, сделать заказ? Ощутить наконец вкус еды.

Или лучше прилечь вот на этот мягкий кожаный диванчик в углу и вздремнуть? От недосыпа у меня круги под глазами на пол-лица и мир кажется пыльным, будто поддернутым мутной дымкой.

Да, наверное, это самая лучшая идея: воспользоваться шансом и выспаться.