Советская власть ввела так называемый «трудовой паек», идея которого – нетрудящимся есть не давать. Для женщин ввели трудовую повинность – с восемнадцати до пятидесяти лет. Женщин отправляли на расчистку железнодорожных путей. Колка дров, топка печек, таскание мешков, попытки раздобыть какую-то еду преждевременно состарили это поколение. Исключая тех, кто прилип к новой власти.

«Все, в ком была душа, ходят как мертвецы. Мы не возмущаемся, не сострадаем, не негодуем, не ожидаем. Ничему не удивляемся. Встречаясь, мы смотрим друг на друга сонными глазами и мало говорим. Душа в той стадии голода (да и тело), когда уже нет острого мученья, а наступает период сонливости. Не все ли равно, отчего мы сделались такими? И оттого, что выболела, высохла душа, и оттого, что иссохло тело, исчез фосфор из организма, обескровлен мозг, исхрупли торчащие кости».

«Обсуждали вопрос, что будет. Единогласно решили, что постепенно должно замереть все, умереть от голода и холода города, стать железные дороги, а в деревнях будут жить гориллоподобные троглодиты, кое-как, по образу первобытных людей каменного века, обрабатывая пашню и тем питаясь. Наносная русская культурность должна погибнуть, ибо «народ», во имя которого «интеллигенция», или, вернее, полуинтеллигенция, принесла в жертву все, что было в России лучшего, не нуждается ни в чем, кроме самого грубого удовлетворения своих первобытных инстинктов».

Масштабы террора в Гражданскую войну трудно установить. Своими подвигами все хвастались, но расстрельно-вешательной статистики не вели. Однако же разница между тем, что творилось при белых и при красных, конечно, была – в масштабе террора и в отношении к нему.

Советская власть декларировала уничтожение врагов как государственную политику. Красный террор стал способом массового уничтожения, когда брали заложников – из враждебных классов, и, если что-то случалось, их расстреливали. Вот в чем было новаторство большевиков: обезличенное уничтожение целых социальных групп и классов. Белый террор был скорее самодеятельностью отдельных военачальников.

В октябре 1919 года на II съезде, который представлял уже почти сто тысяч комсомольцев, выступал нарком по военным и морским делам Лев Троцкий. ЦК РКСМ объявил мобилизацию молодежи старше шестнадцати лет в Красную армию. Молодые люди прошли через тяжелые испытания. Участник Гражданской войны, обращаясь с просьбой о приеме в Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова, перечислял свои заслуги: «Я безусым 18-летним мальчишкой с беззаветной преданностью добровольно бросился защищать завоевания революции… Нужно было во имя партии и революции производить массовые расстрелы – расстреливал. Нужно было сжигать целые деревни на Украине и Тамбовской губернии – сжигал. Нужно было вести в бой разутых и раздетых красноармейцев – вел, когда уговорами, а когда и под дулом нагана».

История Гражданской войны помогает понять, с каким багажом вернулись домой вчерашние солдаты. Какие нравы привнесли в мирную жизнь. Какие методы решения споров и противоречий считали правильными. И как мало ценили человеческую жизнь.

III съезд комсомола, проходивший 2–10 октября 1920 года, избрал первым секретарем ЦК комсомола Лазаря Абрамовича Щацкина, ему было всего восемнадцать. Успел поучиться в гимназии, в пятнадцать лет вступил в партию большевиков, в 1917-м создавал Союз молодежи при московском комитете партии. Участвовал в Гражданской войне. В ноябре 1919 года представлял РКСМ на Первом учредительном конгрессе Коммунистического интернационала молодежи в Берлине и был избран секретарем КИМ.