Он терял сознание, глядя, как уносят его малышку. Чужие руки трогали её попку, прижимали к чужому торсу. Это было ошибкой. Им всем пи*дец, и это уже было единство со Зверем.

4. 4

Он знал этот карцер. Без окон и дверей, плоская железная кровать со стальными цепями и наручниками. Его приковали за шею, руки и ноги, пояс. Не шевельнуться. Холода он не боялся, боли тоже. Он боялся за неё.

Волколак и Максим молчали, каждый думал о своём. Смотрели в потолок с сигнализацией и камерами слежения. Как он мог допустить мысль, что будет заниматься любовью с Мини под камерами? Старик Сто ведь предупреждал, что это неправильно. А он - грёбанный контрактник, исполняющий приказы начальства. Нет. Теперь он другой, они сами из него сделали Зверя.

В карцер вошла Ники. Она приходила к нему очень часто. Трогала член своими костлявыми пальцами, и ему приходилось дышать носом, чтобы не беситься от её ненавистного запаха. Не всегда удавалось, волк вылезал наружу. В такие моменты тело увеличивалось в размере, включая член. Похотливой бабе только это и было нужно.

Ники сняла трусы под халатом. В принципе, она имела неплохую фигуру, но была в доску старшей медсестрой. Строгой, беспринципной хозяйкой ситуации. Сучка подошла к нему, запрыгнула на железную койку. Она его оседлала и стала ласкать орган, который против воли отзывался на ласки и тянулся, тянулся к женской вагине.

«Загрызу тварь», — Волколаку не нравился её запах. Он не хотел подпускать к себе чужую бабу.

Достойно. Мужчине это понравилось. Теперь было понятно, почему вполне сочная Ники так его бесила.

«Терпим, — мысленно ответил Макси. — Я старше тебя, я воин. Нужно уметь хитрить. Кроме того, у нас должно быть полное взаимопонимание. Работаем заодно. Я сказал, ты выполняешь».

«Ты — безмозглый идиот! Профукал мою девочку».

«Девочка — моя!», — орал мужчина в глубь своего сознания.

— Это из-за неё? — недовольно хмыкнула Ники.

Макси с трудом опустил глаза, его доблестный член пал.

«Наша девочка, — подумал Макси. — И мы будем медленно, но верно пробивать к ней дорогу».

— Ники! — пронеслось по карцеру.

Медсестра в ужасе спрыгнула на пол и, низко попустив голову, прошла мимо профессора Горбунова, буркнув извинения. А будто он не знал, чем она тут занималась. Небось, всем врачебным составом наслаждались, просматривая видео с камер.

— Как себя чувствуешь? — поинтересовался профессор, что-то записывая в своём планшете.

— Хреново. Что это было? Я не убил никого? – Высший входил в роль послушного подопытного кролика.

Горбунов сосредоточился, глядя на него. Но вид у Макси был, как всегда, после помутнения.

— Нет. Мини жива.

— Всё? Спаривания не будет? — усмешка оборотню далась с трудом.

— Почему же. Сейчас сотрём с неё, что тут происходило…

Макси замер с надеждой ожидал, что ему позволят её увидеть. Как кобеля на случку поведут. Как скотину-осеменителя, безмозглую подопытную тварь! Они тут решают, кого еб*ть и кого любить! И по своей е*анутой человеческой глупости решили, что он будет придерживаться контракта и вести себя, как отставной генерал или лабораторная крыса.  А вот х*й им!

— Она плохо повлияла на тебя. Будем делать искусственное оплодотворение. Через пару дней, как восстановится.

— Ладно, — вздохнул Макси, — брызну в баночку, если надо.

— Вот и отлично, — попал на удочку профессор, улыбнувшись краем губ. — Как самочувствие?

— Жрать охота. Я давно не ел?

— Да. Сейчас распоряжусь, тебя сопроводят.

Макси кивнул и остался ждать, спокойно лежал, не брыкаясь и больше не приставая к профессору, который прощупал его пульс, измерил температуру.