Тело всё искалечено, а возбуждение сильнейшее, и вроде, как регенерация усилилась от увиденного.

Когда он был человеком, не испытывал такой страсти, а с возрастом, завоевание женщины начал считать пустой тратой времени. Но этот мир зверей перевернул его взгляды на вещи. Она его пара, это даже по запаху можно определить, а вот он, скорей всего, ещё не пах, как самец её вида. Неузнаваем, неясен. Вот и шугается волчонок человека.

Макси отвернулся и лёг на камни, глядя как новый день расстилается по окружающему лесу. Ветер против Мини, поэтому не почувствовала его присутствие. Искупалась девочка, побежала к своему папаше?  Нет, папаша смотрел на него. За спиной Лихо нарисовался палач Баюн, потирал кулаки.

— Слабоват ты, Максим Владимирович.

— Пап!

— Беги в дом, Порушка! — ответил Лихо, а Макси шепнул со злой ухмылкой. — И пару твою трахать будет другой.

Макси рыкнул, Волколак огрызнулся, заставив кровь в венах вскипеть. Поднялся на ноги, они окрепли, в этот раз вроде правильно срослись кости. Расправил плечи, двинулся на Баюна, представляя, что это он покушается на его Мини.

Время проанализировать врага было. Юрок, как кот любит отступать, так, что длины рук не хватает достать, это значит надо не отпускать от себя, сокращать дистанцию всеми путями. Ноги болели, но Макси сжал зубы до скрипа и набросился на Данила. Баюн пропустил два удара. Когда бета получал по морде, становился агрессивнее, но при этом бдительности не терял.

— Модифицированные убили сотни оборотней, уничтожили мою стаю, самый крепкий клан, — говорил Лихо во время боя. — Управлять модифицированными должен самый сильный из них. А ты слаб!

У Баюна уши выросли, хвост из джинсов выпал, Макси его примеру последовал, выпустив Волколака на половину, в половине оборота находиться ужасно больно, до чёрных точек перед глазами. В какой-то момент появилась мысль, что это ему не надо, что Вожаком может стать другой, а он наконец-то станет свободен и начнёт жить заново, вместе с Мини. Надо её у папаши выкрасть и свалить.

 Тут же поймал когти Баюна прессом. Макси толстокожий, когти вошли не сразу, Баюн раз пять пытался протиснуть их вглубь плоти, не получилось. Оставшись без одной руки, Данил остался слишком близко к Макси, опасно. Не успел изогнуться, удар пришёлся по морде. И сила удара выбила из него наглость. Баюн покачнулся, сплюнув клыки на берег ручья. Волколак кинулся на него.

Что происходило дальше, трудно было понять. Боль, удары, сам Макси куда-то бил. Упал мордой в ручей, когда закончились силы. Изодранный в клочья Баюн поднял мокрый серый валун и обрушил на голову модифицированного.

Последнее, что увидел Макси это ошарашенную Порушку на горке. Красивая. Она безупречно красивая. Огрызающийся, дикий волчонок, недоступный ребёнок… И при этом беспорочная, кристальная. 

Он не смог разомкнуть глаза. Как слепой котёнок, на которого наступили. Простонал.

— Макси, — услышал он голос Порушки.

Не чувствовал её запах, нос был сломан. Не ощущал присутствие и Волколак, который пытался всеми доступными средствами разобраться, где они находятся.

— Ты слышишь меня?

Хотел ответить ей, но не смог, простонал неразборчиво, захлёбываясь кровавой кашей во рту.

— Вот, нафиг, ты с ними? Посмотри, что они делают с тобой! Ты же человек, уходи от нас!

Она что, плакала? Плохо слышал одним ухом. Женщина. Она не поймёт, что он становится сильнее с каждым ударом Баюна. Не важно, что тренировки такие жестокие, доводящие до грани, ставящие на край жизни и смерти. Макси начал чувствовать своё превосходство, просто нужно тренироваться, и бета огребёт.