– Тут такая же лампа внутри, как у этого Венченте? – спросила она, заметив у горелки знакомый колесцовый механизм.

– Да, – я разжёг огонь за стеклом семафора и похлопал заслонкой. – Это тоже его изобретение. Собственно, он сперва изобрёл световую азбуку для морского сообщения. Позже появились его лампы, затем их встроили в такой вот корпус. На самом деле нужно просто выучить сигнальную систему, и в экстренной ситуации можно передавать послания хоть с помощью факела и тарелки. Вот, смотри.

Я загасил огонь и повернул корпус к ней верхом, где была выгравирована таблица с буквами, цифрами и соответствующими значками.

– Точка – короткая вспышка, полоска – долгая. Попробуй просигналить своё имя, – я снова запалил фитиль и вручил ящичек ей.

Ярочка закусила губу и, неуверенно поглядывая на меня, начала нажимать рычажок. Долгая вспышка, коротка, две длинных…

– Молодец, продолжай.

– Знаете, а я ведь могу по-другому, – рыжая малявка улыбнулась и отставила семафор на бочку. Над её ладонью вспыхнуло пламя, погорело немного, потухло, потом быстро вспыхнуло и тут же погасло, снова загорелось.

– Ты определённо делаешь успехи, – сдержанно похвалил я.

Со времени её баснословного купания прошло двое суток, ничего страшного не произошло, но меня всё равно смущало, что команда знает о талантах девчонки. Прямо сейчас на нас косился Радек с салинга, и лицо его не выражало восторгов от соседства с такими чудесами.

– Слушайте, я вот всё забываю спросить, – начала девчонка, – а почему я не обжигаюсь? И почему не горит моя одежда? Это из-за пота?

Я невольно улыбнулся.

– Да, милая, что может быть лучше, чем пот пироманта? Его даже когда-то в бутылочках продавали и в крема добавляли – отлично от загара помогало.

– Вы опять шутите? – насупилась Ярочка

– Чуть-чуть, – я усмехнулся и потрепал её по рыжим волосам, от чего котёнок вздыбил шёрстку пуще прежнего. – На самом деле ты права, но только наполовину, – я направился к трапу трюма.

Шумно выдохнув, она последовала за мной. И разожгла над рукой немного огня, освещая путь в темноту. Придётся к этому привыкнуть, хотя нервирует сильнее, чем чесночная гренада с выдернутой чекой.

– А чего мы сюда идём? – спросила она тихо и с придыханием, будто опасаясь потревожить притаившихся в корабельном нутре призраков. Кажется, она сюда самостоятельно спускаться вообще перестала после истории с бандитами.

– Мне нужно отыскать пару клеток. Скоро будет очень удобная бухта, мы сделаем остановку и я отправлюсь на охоту. Зайчиков наловлю, глухарей.

– У вас уже кровь кончилась? – извиняющимся тоном спросила она.

– Потеряла кондицию, так скажем. И поверь, голодный вампир – хреновый товарищ, так что затягивать с решением этого вопроса не стоит.

– Так чего с моим потом-то?

– Если регулярно мыться, то ничего, – усмехнулся я, пытаясь вспомнить, куда засунул эти чёртовы клетки. – Ладно, не дуйся. Твой организм полностью пропитывается огненной магией. Твои кости, мышцы, волосы, кровь, пот, даже слёзы – из всего можно извлечь её. Так что да, твоя одежда плохо поддаётся воспламенению – с одной стороны. И она запросто может самовозгореться – с другой. Тут больше от твоего желания зависит. Я попытаюсь научить тебе накладывать неопалимость осознанно. Без пота, – добавил я с улыбкой. – Тем более что потеть ты теперь будешь очень мало – фиг нацедишь.

– Это ещё почему? – девчонка забралась на ящик, а над её рукой продолжало биться мерным оранжево-золотым светом пламя.

– Потому что у твоего организма больше нет надобности сбрасывать избыток тепла. С потом продолжат выходить вредные вещества, но остужаться тебе им больше не нужно, так что твои поры будут работать слабо. Я уже чую, как ослабевает твой запах. Ну, конкретно этот из твоих запахов.