– Нет, не сбудется, – гаденько сообщил я.

– А вы постарайтесь, – огрызнулась рыжая.

Затем звезды начали сыпаться, как ягоды из лукошка. Ярка обалдело смотрела на небо и не могла подобрать отвисшую челюсть. Я раздвинул колена подзорной трубы, сунул девчонке и направил – знал, что пригодится. Её наполнил чистый, неподдельный восторг. Улыбка заиграла до ушей, а глазки, то и дело отвлекавшиеся от окуляра, заблестели.

Я тоже улыбнулся. Детские эмоции – живые и яркие – утешали мою боль.

– Какая красота… – выдохнула она шёпотом.

– Ты раньше не видела метеорных потоков? – я поднял рассечённую бровь. – Они же несколько раз в год случаются, летом просто самый зрелищный.

Она помотала головой и с увлечением спросила:

– А правда, что когда рождается человек, на небе зажигается звезда? Я слышала такое от некоторых гостей. Дескать, сколько звезд на небосводе, столько людей на земле. И если звезда падает, значит, кто-то умер. Получается, сейчас погибло очень много людей? Наверное, неправильно тогда радоваться этой красоте…

– Яра, будь это правдой, звёзды сыпались бы с небес нескончаемым потоком, ведь кто-то умирает чаще, чем ты можешь щёлкать пальцами. Не забивай голову всякой ерундой. И метеоры – даже не звёзды, это куски льда, пыль и камни, сгорающие от трения о воздух.

– А откуда в небе камни? – удивилась девчонка.

Не сдержав лёгкой улыбки, я опёрся на фальшборт.

Пожалуй, рассказывать про кометы и оставляемые ими пылевые хвосты рановато. Девчонка ведь даже в школу не ходила. Чему её могли научить добрые родичи и посетители трактира? Наверняка для неё земля плоская и стоит на трёх китах, черепахе или на бычьих рогах – давно не перечитывал Елеазара Юджа, уже не помню, какой вариант популярен в этих краях. Но Ярка ещё маленькая, с пластичной психикой и довольно смышлёная, есть время её обучить.

– Ярочка, когда будем в Эбербурге, напомни сводить тебя в городскую библиотеку.

– Зачем?

– Глобус тебе покажу. Ты знаешь, как называется эта туманная полоса через всё небо? – я сделал дугу пальцем.

Она помотала головой, но сразу заметила, что часть звёзд действительно собрана туманной дымкой в рыхлую полосу, будто коромысло через небосвод.

– Мост Богини, – сообщил я. – Существуют и другие поверья о звёздах. Например, мне в детстве рассказывали, что души умерших покидают тела светящимися огоньками и поднимаются к небесам. Те из них, кого Калиха принимает в свой чертог, находят эту дорогу и устремляются по ней на запад, где у самого горизонта отверзаются врата загробного мира, запирающиеся с рассветом. Другие не могут найти этот мост и вечно бродят неприкаянными в ночных небесах. Ты слышала эту легенду?

Девочка помотала головой.

– Да и не беда, это ведь не каноничное верование. Согласно догмату, Калиха собирает души своих верных слуг без всяких врат, а неугодных низвергает в пропасть, где нет даже ночного мрака, а лишь пустота без жизни и смерти.

– Это я слышала, – кивнула она.

– И какая же между ними разница? – я приподнял бровь.

Ярочка задумалась и выдала на удивление внятное мнение:

– Ну, в первой истории нет пропасти, значит, нет таких страданий для отверженных. Она мне больше нравится. Хотя попасть в чертоги богини – это ведь хорошо только для вампиров, остальные и там будут вам прислуживать, пусть и получат, таким образом, вечную жизнь. Потому лучше спрятать душу скончавшегося родственника в куколку и оставить в семье, чем отпустить на тот свет.

– Хорошо, молодец, – кивнул я. – У тебя неплохие задатки для логического мышления. На самом деле между ними нет разницы.

Девчонка непонимающе моргнула.