– Мы рады, мадемуазель Ноготкофф-Оболенская, что вы не заставили нас ждать еще дольше, – процедила Эстелла, и у Софьи перед глазами поплыли черные круги. – Прошу вас, садитесь!

Софья прошествовала к старинному креслу, которое находилось напротив Эстеллы. Едва она опустилась в него, последовал первый вопрос. Южноамериканец произнес его на неплохом французском:

– Итак, вы обучались в Риме и Нью-Йорке... – Гость одобрительно покачал головой и продолжил: – Что ж, в свои двадцать пять лет вы можете предъявить отличный послужной список: практика в галерее Уффици, стажировка в венской Альбертине и русском Эрмитаже.

– А также в Лувре, музее Гугенхейма и мадридском Прадо, – добавила Эстелла.

Софья с удивлением посмотрела на директрису – неужели та решила ей помочь?

Слово взял господин с внешностью Хичкока:

– Мадемуазель, предположу, что вам известно: скоро в столице южноамериканской республики Коста-Бьянка откроется выставка драгоценностей династии Гримбургов, правителей Бертрана. По причине внезапной болезни заместителя куратора этой выставки мы, организаторы, оказались в затруднительном положении.

Эстелла, внезапно улыбнувшись, произнесла:

– Софья, я предложила на эту должность вас. Вы – моя лучшая сотрудница, и я уверена, что вы отлично справитесь с нелегким заданием. Сеньор Луардес специально прибыл из Эльпараисо, чтобы принять участие в выборе наиболее достойного кандидата.

Софья не поверила своим ушам. Эстелла не только проигнорировала ее опоздание, но и сама как будто убеждает своих гостей в том, что она и есть тот достойный кандидат.

– За те полтора года, что вы работаете под моим началом, я убедилась: вы чрезвычайно компетентны, умны и самостоятельны. А это именно те качества, которыми должен обладать человек, претендующий на должность заместителя куратора, – заявила директриса.

– Не скрою, мадемуазель, у нас было еще восемь других претендентов, с каждым из которых мы уже успели поговорить. – сеньор Луардес на секунду смолк. – Но вы, и тут я полностью согласен с мадам фон Лаутербах, более всего удовлетворяете нашим требованиям.

Софья перевела дух, а Эстелла произнесла:

– Как вы понимаете, организация и проведение подобной выставки связаны с множеством маленьких и больших проблем. То, что Александра сломала ногу, все усложняет. Но это ни в коем случае не может сказаться на сроках открытия экспозиции в государственном музее в Эльпараисо, директором которого является сеньор Луардес. Нам требуется человек, который сможет работать двадцать четыре часа в сутки, человек надежный и... гм... пунктуальный!

Софья зарделась.

– Уверен, что мы с вами сработаемся, мадемуазель! – добавил директор южноамериканского музея. —Ваша начальница, мадам фон Лаутербах, с самого начала поддерживала вашу кандидатуру. Остается непроясненным только один вопрос: согласны ли вы занять должность заместителя куратора выставки великокняжеских драгоценностей в Коста-Бьянке?

Согласна ли она? Софья знала – если все пройдет гладко (а сомневаться в этом не приходилось: она приложит все усилия, чтобы так и было!), то выставка станет ее триумфом, важным этапом карьеры. Эстелла когда-то тоже начинала с организации выставки, а теперь является самой могущественной дамой в мире искусства.

– Я почту за честь, – произнесла Софья.

– Вы говорите по-французски, по-испански, по-английски, по-итальянски, по-немецки и по-русски, – вступил в беседу господин с лысиной. – Отзывы из всех музеев, где вы работали, замечательные, сомневаться в вашей компетенции не приходится.

Мужчины обернулись к Эстелле. Та, сняв очки, произнесла: