Уже на следующий день после приезда Нефёдова Лапатуха повёл его в аэроклуб. Бориса сразу отметил, что местные курсанты смотрят на его спутника почти, как на бога, жадно ловят каждое его слово, и с энтузиазмом бросаются выполнять все распоряжения инструктора.

Начались полёты, и Лапатуха сразу преобразился. Скромный серый человек куда-то исчез, его место занял Мастер с властным, горячим нравом. Когда кто-то из вылетевших в самостоятельный полёт курсантов неаккуратно сажал машину, Лапатуха начинал ругаться, и даже в приступе гнева сломал сигнальный флажок. А когда девушка-учлёт61 при посадке сделала «козла»62, обычно застенчивые серые глаза инструктора налились неуёмной яростью. Пока виновница находилась в самолёте, Лапатуха начал высказывать все свои претензии рядом стоящему курсанту, обращаясь к нему на «вы» и по имени отчеству, чего обычно никогда не делал.

В конце концов, инструктор бросился к зарулившему на стоянку самолёту. Ничего не сказав вылезшей из кабины с виноватым видом девушке, он снова запустил двигатель и пошёл на взлёт. Вначале инструктор несколько раз филигранно выполнил посадку, приземляясь на «три точки»63 точно возле посадочной разметки. Затем начал крутить сложнейшие фигуры высшего пилотажа всего в нескольких метрах от земли. Затаив дыхание, Борис с восторгом наблюдал, как самолёт, едва не задевая крыльями траву, выполняет петли и перевороты. В качестве финального аккорда показательного урока Лапатуха выполнил свой коронный номер – на большой скорости прошёл в перевёрнутом положении – вверх колёсами всего в трёх метрах над головами курсантов.

– Хотите летать также? – поинтересовался после приземления у окруживших его восхищённых ребят инструктор. Все дружно выразили такое желание.

– Тогда учитесь строго выполнять азы лётной программы. Потом, в бою вам будет не до академической точности. Там некогда следить за приборами и заботиться о том, чтобы боевой разворот вышел точно, как прописано в учебнике. Чтобы уцелеть, необходимо постоянно следить за товарищами и противником, а пилотировать «на автомате». Но чтобы освободить голову для боя, у вас не должно быть проблем с управлением самолётом.

***

Борис был зачислен в группу первоначального лётного обучения. Первые полтора месяца занятия проходили только в классах. Курсанты аэроклуба изучали материальную часть самолёта У-1, аэродинамику, тактику воздушного боя, метеорологию.

Затем по программе надо было выполнить два прыжка с парашютом. Это было испытание для людей с крепкими нервами. Для прыжков использовался всё тот же двухместный учебно-тренировочный У-1. Курсант с надетым парашютом садился в переднюю кабину, самолёт набирал высоту. Надо было по команде инструктора, вылезти на крыло, и, сильно оттолкнувшись, прыгнуть. Причём автоматикой принудительного раскрытия парашюты оборудованы не были, так что курсант должен был сохранять достаточно самообладания, чтобы в нужный момент дёрнуть за вытяжное кольцо. Несколько ребят из их группы так и не сумели перебороть свой страх, и им пришлось распрощаться с мечтой о небе.

И вот начались полёты. Борис до мельчайших подробностей помнил тот день. Ярко светило солнце, ветра почти не было. Авиаторы в таких случаях говорят: «Погода миллион на миллион».

Курсанты выстроены в шеренгу. Инструктор обходит строй, выбирая кандидата на первый ознакомительный полёт. Вот он останавливается напротив Бориса и командует:

– Во вторую кабину, марш!

Взволнованный юноша бросается к самолёту, чувствуя спиной завистливые взгляды остающихся на земле ребят. Забравшись в кабину, начинает торопливо пристёгивать ремни, искать глазами, куда присоединить шланг переговорного аппарата. Но замки почему-то отказываются срабатывать, а хорошо освоенная в учебном классе кабина кажется незнакомой. Спина становиться мокрой от пота. «Только спокойно! Главное не спешить, чтобы ничего не напутать» – заклинает себя Борис, боясь, что за какую-нибудь оплошность суровый Лапатуха передумает брать его с собой.