***

– ГДЕ ТЕБЯ ВЕСЬ ДЕНЬ НОСИЛО? – Брат схватил Ирку за плечо и орал на весь дом. -ТЫ ХОТЬ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО МЫ ТУТ ВСЮ ДЕРЕВНЮ НА УШИ ПОСТАВИЛИ?

– Понимаю…– Иркины глаза красные и полные слез. Она вот-вот расплачется.

– Ты что, не могла домой зайти – показаться? -Вовка слегка успокоился и перестал ее трясти. -Мы же за тебя переживали. Тетка чуть с ума не сошла.

– Простите…Я не хотела…

– Не хотела она…Иди вот теперь, извиняйся перед тетей Светой. Меньше недели в деревне, а уже столько проблем от тебя.

Ирка подняла с пола лесной букет и прошла на кухоньку. Женщина сидела за столом у окна и держась за сердце вытирала платком заплаканные глаза. Перед ней стоял бутылек с характе́рным запахом валерьяны.

– Теть Свет, простите меня, пожалуйста. – Ирка достала из-за спины цветы. – А я вам вон какой красивый букет принесла. Не обижайтесь на меня…Пожа-а-алуйста…

Тетя смахнула слезу и обняла девчушку.

– Какая же ты милая, Иринка. Как же я могу на тебя обижаться, а?

– Не знаю…Я же не зашла домой и не показалась…Вон, Вовка как ругается…А я ничего такого не сделала…

– Ну, он же не со зла. Вовка просто за тебя переживает – вдруг ты потерялась.

– Я не терялась, я с Пашкой в лесу была – цветы собирала. И еще…Еще я гнездышко «славки» видела…А в нем четыре яичка…Настоящие… Во-о-от такие малюсенькие.

– С каким еще Пашкой? – Вовка просунул голову на кухню.

– С обычным…– потупила взгляд Ирка.

– Ты давай не юли…Говори быстро – что это за Пашка такой? – Брат опять схватил ее за плечо и повернул на себя. – Зачем он тебя в лес потащил, а? Что вы там делали?

Ирка не выдержала и разревелась, закрыв лицо ладошками. Тетя Света вскочила и вырвав ее из рук брата прижала к себе.

– Ты чего на ребенка орешь, ирод?! Если вымахал в два раза больше, это не значит, что можно руки распускать! Всю душу из бедной вытряс. Тебя бы кто так встряхнул, дубину «сталеросовую».

– Теть Свет, да я же…Блин… Да откуда я знаю кто этот Пашка? А вдруг маньяк какой? Ей всего десять, а этот ее в лес потащил…

– Он меня не тащи-и-и-ил… – ревела в голос Ирка. – Я сама-а-а… Я его та-а-ам встре-е-е-етила…Я просто…просто… я цветы собира-ала-а-а…

– Уйди отсюда, супостат рогатый. -Заголосила тетка.-Какие еще маньяки в нашей деревне? Тяпун тебе на язык, да чтобы во весь рот. Наверняка кто-нибудь из местных мальчишек это был. А ты наговариваешь такое…Чтобы тебя дристун пробрал, за мысли твои поганые…Ох, прости Господи! Иди давай…Дай мне ребенка успокоить.

Через час тетка уложила Ирку спать, напоив ее парным молоком с медом. Затем вышла на улицу, где на скамейке, в темноте, привалившись к стене дома, сидел Вовка и курил.

– Ты запомни, Володя, – начала она, – кричать на девку я тебе не дам, хотя бы пока вы здесь. И руки распускать не смей. Вот своих нарожаешь и лупи их сколько влезет, если духу хватит.

– Теть Свет, ну ладно вам. – отмахнулся Вовка. – Я же чуть-чуть, для профилактики. Она же на мне оставлена – чуть что случись и батя, с мамкой, с меня три шкуры спустят.

– А давай я тебя буду каждый вечер коромыслом вдоль хребта протягивать? Для этой самой профик… Пофиг… Тьфу ты! – Ну, что б тебе не повадно было! Глядишь – ума прибавится! – тетка все сильнее и сильнее заводилась. – Я тебе сказала – выбрось эту дурь из головы, ничего с ней тут не случится. Всю жизнь спокойно жили, тьфу-тьфу-тьфу…И нечего грешные свои мысли к невинному дитя приплетать.

– Понял, теть Свет, понял. Не кричите вы так, а то сейчас полдеревни сбежится. – Вовка глубоко затянулся, шумно выдохнул и спросил:

– А что это за Павлик-шмавлик такой? Вы у Ирки спрашивали?