Разве что свободные от патрулей и вахт бойцы, сбиваясь в кучки, вполголоса переговаривались, обмениваясь мнениями относительно всего происходящего и дальнейших перспектив. Версии высказывались разные, но большинство прозорливо сходились в одном – скоро для них наступит воля вольная.

Едва машина каперанга, гудя клаксоном, вкатилась на стоянку перед «Одессой», как туда и без команды быстро подтянулись все капитаны, находившиеся в это время на земле.

– Господа, я собрал вас, чтобы довести приказ командующего флотом, – начал Зимин, пытливо вглядываясь в лица своих бывших коллег, а теперь еще и подчиненных. – Как вам, по всей вероятности, известно, заключено перемирие, и флот более не нуждается в наших услугах. С сегодняшнего дня наш отряд считается распущенным, а контракты аннулированными.

– Когда будет расчет? – холодно блеснув глазами, поинтересовался Муранов.

– Все, что причитается за выполненные задания, включая наградные и премиальные, начнут выплачивать завтра. При условии, разумеется, что будет предоставлена вся необходимая отчетность, а дополнительное вооружение и оборудование возвращено в арсеналы.

– Ты же прекрасно понимаешь, что это невозможно! – скривился командир «Ангары».

– А как быть с теми, кто сейчас в рейсе и на задании?! – загалдели присутствующие, разом позабыв о субординации.

– Тише, господа, не на базаре! – призвал к спокойствию приватиров Зимин. – На все про все у нас неделя. Однако рекомендую поторопиться, пока я нахожусь в Сеуле. Кто не успеет, будет выбивать свои деньги из интендантов самостоятельно!

– Ловко придумано, – попытался кто-то бурчать в задних рядах, но остальные его не поддержали.

Условия контракта соблюдены, а это для рейдеров было главное.

– Ну и напоследок, от себя лично и от лица командования благодарю вас и ваши доблестные экипажи за отличную службу. Для меня было честью командовать вами!

– Что-то ты сам не весел, Владимир Васильевич, – криво усмехнулся перед прощанием Мур. – Неужели не хочешь возвращаться на вольные хлеба?

– Увы, не видать мне теперь свободы. Получил новое назначение и убываю в Питер.

– А «Буран»?

– Не трави душу, Василий Степанович. Корабль мой выкуплен в казну, и теперь у него будет новый командир.

– Понятно… попала собака в колесо, скули да беги!

– Примерно так. Сам-то чем думаешь заняться?

– Я так понял, война в Китае не окончена, скорее наоборот… – спокойно ответил Муранов.

– Верно, там теперь станет по-настоящему жарко.

– А еще я слышал, что Чан Кайши вплотную занялся созданием своего воздушного флота. Думаю, он точно не откажется от нашей веселой банды. Надо всем туда лететь, всей группой!

– Идея хорошая, – одобрил замысел Зимин. – Если явитесь в Чунцин организованной эскадрой, сможете выбить себе наилучшие условия.

– Владимир Васильевич, ты вроде и с самим генералиссимусом, и с его супругой лично знаком? Может, составишь нам протекцию по старой дружбе?

– Почему нет? Сегодня же напишу мадам Чан, только вы прежде решите между собой, кто в деле.

– Да что тут думать, все так все! – зашумели капитаны. Единственный, кто никак себя не обозначил, оказался скромно сидевший в сторонке Колычев.

– А ты что же, Март, молчишь? – насмешливо посмотрели на молодого человека соседи. – Может, и для твоей «птички» дело найдется?

– Спасибо, господа, но у меня немного другие планы, – дипломатично отозвался Колычев.

– Интересно какие же? – исподлобья бросил на него тяжелый взгляд Мур.

– Ну, раз такой расклад нарисовался, – проигнорировал последний вопрос Колычев, – то у меня ко всем присутствующим деловое предложение.

– Валяй, бизнесмен!