Особую тревогу внушал и тот факт, что к опасной черте подходили запасы снарядов для артиллерии Военно-воздушного флота Империи.

Да, союзные силы еще могли наступать, но каждый новый шаг давался им все с большим трудом и кровью. Самое же главное, враг успел закрепиться на новых рубежах и теперь лихорадочно окапывался, упорно зарываясь в землю и выстраивая новые, глубоко эшелонированные линии обороны, подвозя к ним резервы и припасы.

Если же учесть, что войну начали именно японцы, то и перспектива некой взаимоприемлемой сделки не казалась царю совсем уж проигрышным вариантом. Следовало еще учесть, что на него постоянно оказывали давление кланы и придворные группировки, в чьих интересах было не удержание Центральной Кореи, а взаимовыгодные контракты и сотрудничество как с Англией, САСШ, Германской империей и Французской республикой, так и с самой Японией.

Сейчас же результат войны можно представить как победу каждой из сторон. В самом деле, микадо отхватил себе несколько городов на юге Центральной Кореи, союзники же смогли освободить значительную часть своих территорий. А если дипломаты не подкачают, то можно будет добиться и полного вывода японских войск. И все это без потерь…

Помахав на прощание послу ручкой, Александр вызвал к себе все того же флигель-адъютанта и коротко приказал:

– Срочно вызовите ко мне Колчака и Шапошникова!

– Они уже ожидают в приемной!

«Все-то вы, сукины дети, просчитали», – мелькнула в голове императора мысль, но тут же исчезла. Сейчас это было не главное. Потом будет время вспомнить и решить, что делать с такими прозорливыми, что принимают решения раньше, чем он их озвучивает. Наградить ведь тоже можно по-разному…

А сейчас перед ним оказались два совершенно не похожих друг на друга человека. Высокий и статный, несмотря на довольно преклонный возраст, начальник Генерального штаба и невзрачный на его фоне, сухой, с вечно воспаленными глазами и недовольно поджатыми тонкими губами главком ВВФ. Почему-то, когда они оказывались рядом, Александра не покидало ощущение какой-то неправильности. Что-то было не так…

– Господа, – ровным голосом начал царь. – Приказываю закрепиться на занятых рубежах и перейти к стратегической обороне. Воздушных атак на коренные владения японцев не проводить. Вероятно, в ближайшее время будут согласованы положения о временном перемирии с Японской империей.

– На какой срок? – спокойно поинтересовался Шапошников.

– Как получится, Борис Михайлович, – развел руками государь. – Надежды на полноценный мирный договор немного, но, быть может, пару мирных лет выгадаем.

– Но перемирие еще не заключено? – уточнил на всякий случай Колчак.

– Пока нет, Александр Васильевич, – машинально ответил Александр, но тут же спохватился и выразительно посмотрел на адмирала, как будто хотел сказать: «Не вздумай!»

Как только по официальным каналам поступил приказ о начале действия режима перемирия с ноля часов шестнадцатого ноября, Макаров едва ли не первым делом вызвал к себе Зимина. На душе у адмирала-победителя, как ни странно, радость перемежалась с беспокойством. Именно сейчас нельзя было допустить даже ничтожных ошибок. Следовало обыграть исключительно выгодные итоги войны к вящей славе отечества и собственной пользе. Эти два понятия его высокопревосходительство предпочитал не разделять.

– Владимир Васильевич, рад вас видеть, присаживайтесь, – радушно поприветствовал он каперанга, которому в значительной мере был обязан своим триумфом. – Не угодно ли рюмочку мартеля? Так сказать, за нашу победу!

– Благодарю, – не стал отказываться командир «Бурана», благо «адмиральский час» почти наступил.