Во двор башни Дар въехал беспрепятственно. Ему пришлось лишь спешиться, чтобы отворить створку кованых ворот. Замков на воротах не было, створки удерживал только засов, который можно было откинуть и снаружи. Дверь в башню была закрыта, точнее, просто прикрыта и подперта снаружи камнем, видимо, от лесного зверья. Внутренние запоры были отодвинуты.

Внутри никого не было. Лошадиные стойла внизу были пустыми, в помещениях для воинов остались лишь столы, лавки да деревянные настилы, служившие здешними кроватями. Котел на треноге, несколько глиняных горшков и кувшинов, немного посуды в двух деревянных полках. Никаких запасов, кроме сена для лошадей, никаких вещей, забытых или брошенных при поспешном бегстве. Хворост для сигнального костра наверху лежал нетронутый и не было никаких следов того, что вязанку пытались поджечь. Да и вообще не видно было никаких следов нападения. Башня выглядела просто оставленной, причем оставленной совсем недавно. Не ощущалась здесь пустота, которая всегда поселяется в оставленных жилищах. Впрочем, опасности здесь тоже не ощущалось, а потому Дар поспешил подать условный сигнал своим спутникам, терпеливо ожидающим результатов его вылазки. Эльфийка и оба альва въехали во двор и завели лошадей в стойла, где наконец расседлали их. Лошадки прошли за день немалый путь и вполне заслужили отдых. Ворота за собой приехавшие закрыли на засов. Изнутри его можно было закрепить небольшим крюком хитрой формы, висевшим там же на цепочке. Так путники и сделали. Теперь снаружи открыть ворота было невозможно, разве что тараном их вышибать. Дверь в башню так же надежно запиралась изнутри и до утра можно было чувствовать себя в относительной безопасности, не ожидая внезапного нападения.

Эту мысль Дар и сообщил остальным членам своего отряда, когда, закончив с лошадьми, все четверо собрались на втором, жилом ярусе.

– Здесь мы можем переночевать в безопасности, – предложил молодой вожак. – Отдохнем и решим, куда нам двигаться дальше.

Возражений не последовало. Тагон занялся готовкой скромного ужина. Дар напоил лошадей, благо колодец с водой в башне действительно обнаружился, задал им сена. Скони же сразу поднялся наверх, на стражу. Снаружи быстро темнело, но местность вокруг была открытая, а альвы видят в темноте лишь немного хуже, чем Перворожденные. Так что объявись рядом с башней незваный гость, ему бы не удалось остаться незамеченным.

Приготовление походного ужина много времени не заняло. Забрав миску с едой для Скони, Тагон поднялся к товарищу, чтобы подменить его, пока тот ест. Дар, севший было за стол, увидел, что ТайИри так и сидит на деревянном ложе, не собираясь присоединяться к трапезе. Точь в точь также, как и днем на привале. Альв поднялся на ноги, взял в руки металлическое блюдо с едой, предназначавшейся для девушки и подошел к своей прекрасной спутнице.

– Вы снова не едите, госпожа ТайИри, и совершенно напрасно. Вам необходимо подкрепить свои силы, завтра нам снова предстоит дорога, а вы не ели весь день. Могу я спросить – почему вы все время отказываетесь от еды?

– А если я не хочу принимать еду от того, на чьих руках кровь моих родных, да и только ли их? Ты убийца, такой же, как и все мятежники. Я сегодня видела, как ты умеешь убивать.

– Я не убийца, хотя кровь проливать мне действительно приходилось. Меня это не радует, но порой другого выхода не остается. Как в усадьбе ваших родичей. Если бы там не убивали мы, убили бы нас. Или вы думаете, Светлая госпожа, что те люди обошлись бы с вами согласно этикету королевского дворца? Здесь не столица Предзакатных земель, а Приграничье. Здесь могут убить ради кольца с вашего пальца, ради вашей лошади или даже ради дорожного плаща. Мы защищали вас и убивали только тех, кто пытался причинить нам вред. Те, кому хватило мозгов бросить оружие, свои жизни сохранили, вы сами это видели.