Я спрашиваю, почему она переехала. Женщина опускает глаза и некоторое время сомневается, стоит ли рассказывать, но желание поговорить берет верх:

– Это был апрель четырнадцатого года. Все в одно мгновение встало с ног на голову. Мы оказались в состоянии войны прежде, чем успели что-либо понять. Сначала появились вооруженные люди; затем на улицах и проспектах, по которым мы ходили каждый день, начали взрываться бомбы. Это очень странно. Люди не могут себе представить, что война, о которой они смотрели по телевизору, однажды начнется в их собственном городе. Несмотря на это, мы вели обычную жизнь. Мой муж был бухгалтером на угольной шахте недалеко от города. Я преподавала историю в средней школе. В то время мы спокойно жили с двумя нашими сыновьями, которые ходили в школу. Когда же все вокруг превратилось в ад, мы решили переехать в Ростов к нашим родственникам.

Женщина достает из кошелька фотографию двух сыновей и показывает ее мне: молодые люди стоят, обнявшись, на берегу реки и улыбаются.

У обеих сторон военного конфликта есть официальные версии, из-за чего началась война. Украина говорит о российском экспансионизме, а Россия заявляет об угрозе со стороны НАТО. Мне интересно, что по этому поводу думает пожилая женщина.

Отпив чая, она продолжает говорить с того места, на котором остановилась:

– После переворота в Киеве (она имеет в виду события на Майдане) усилилось давление на наши регионы. Они делали все возможное, чтобы раздавить нас, русских, потому что видели в нас предателей. Для них мы были осколками, оставшимися от Советского Союза, и нас нужно было вычистить, чтобы обеспечить безопасность Украины. Они пытались запретить наш язык, нашу культуру и все остальное. Начались аресты молодежи. Конечно, появилась реакция на происходящее.

Когда наши соотечественники провозгласили независимость Крыма, это дало нам надежду. Мы не могли выносить того, что мы были гражданами второго сорта. В начале апреля начались протесты против киевской администрации, которая оказывала давление на жителей региона. Похожие новости мы получали от родственников из Луганска. Была проведена большая демонстрация в поддержку референдума о независимости. Мой муж, дети, соседи и почти все мои знакомые участвовали в ней. На самом деле все вспыхнуло после того, как мы начали громко о себе заявлять. Что было дальше, вы наверняка знаете. Украинцы напали на нас, а потом нам на помощь пришла российская армия.

Из глаз пожилой женщины капают слезы:

– Сейчас мои сыновья на фронте… Мы были вынуждены покинуть наш дом. Все стало только хуже…

Ее рука тянется к лежащей на столе салфетке. Успокоившись, женщина продолжает:

– Извините меня… Когда люди вспоминают о своих детях, они легко могут расчувствоваться.

Я только могу сказать, что мне жаль. В купе становится тихо. Поезд продолжает ехать вперед на полной скорости. От усталости и поездной тряски я засыпаю посреди бесконечного леса, мелькающего за окном…

На следующее утро я просыпаюсь от бьющего прямо в глаза солнца. Мои соседи уже давно проснулись. Мать снова с большой заботой кормит ребенка. Пожилая женщина желает мне доброго утра и протягивает стакан чая. Вскоре мальчишка, скооперировавшись с другими детьми, начинает бегать по коридорам поезда.

Густые леса сменяются широкими равнинами. На дороге сначала появляются отдельно стоящие дома, затем – небольшие деревни. Поезд замедляет ход и останавливается на станции Зверево.

На станции моментально образовывается окутанная табачным дымом толпа в шортах и сланцах, вокруг бегают дети. Из магазинчиков забирают все, чем только можно поживиться. Дети счастливы. Они кричат, держа в руках разноцветное мороженое. Где-то сбоку шастают бездомные собаки. После сухой московской жары приятно светит с неба мягкое летнее солнце: природа постепенно приобретает черты черноморского побережья.