– Получается, учитель, что я виноват в случившемся на рынке? – печально спросил Аристарх, посмотрев в глаза матери.

– Нет, Аристарх, ты просто жертва обстоятельств борьбы добра со злом. А виноват в первую очередь я сам. Забери я тебя к себе чуть раньше, может, и не случилась бы эта беда. Впрочем Чернобог пойдет на все, даже на убийство женщин и детей, чтобы только покончить с избранным.

– Тогда Чернобог, скорее всего, потеряв Аристарха из виду, придет к нам? – взволнованно спросил Олизар.

– Не придет, – резко ответил Марибор. – Теперь вас будет охранять самый главный, – добавил он, показывая пальцем в потолок.

– Громовержец? – поинтересовался Олизар. – Мне всегда казалось, что он всегда был рядом.

– Ты сам и ответил, Олизар, на свой вопрос. Ну что, Аристарх, идем превращаться в настоящего богатыря? – положив руки на плечи мальчика, спросил Марибор.

– Идем, учитель, – улыбнувшись в ответ, произнес Аристарх. После чего подошел к родителям. – Не грустите, я все равно остаюсь здесь, с вами.

Аристарху хотелось поднять родителям настроение. И ему это удалось. Они, прощаясь с ним, обняли сына. «Все будет хорошо», – улыбаясь, говорили они.

Марибор с Аристархом вышли на улицу и пошли в лес, к дому учителя, а Олизар с Русаной стояли на уличной дороге, провожая сына взглядом.

Следующее утро Аристарх встречал уже у Марибора. Когда жил с родителями, он часто приходил к учителю, слушал его наставления, пил отвары, о которых Марибор, преподнося их Аристарху, часто шутливо приговаривал: «Для силы духа и ума».

Дом учителя вызывал восторг у ученика своими массивными гладко вытесанными бревнами. Это был не дом, а настоящая крепость. За домом вглубь леса уходил высокий забор, возведенный из не менее массивных бревен, закопанных глубоко в землю и заостренных вверху. Забор выходил из стен дома и большим кругом замыкался в гуще леса, поглотив в себя множество деревьев. Вход во двор был через дверь, расположенную в доме. За эту дверь Аристарху никогда не удавалось заглянуть. Любопытство росло с каждым днем. Он несколько раз незаметно пытался заглянуть во двор, однако или дверь была заперта, или останавливал Марибор, сурово твердя, что еще не время и следует набраться терпения. Поэтому Аристарху оставалось лишь гадать, что находится за дверью.

– Доброе утро, Марибор, – подойдя к учителю и потягиваясь после сна, поздоровался Аристарх.

– О, здравствуй, мой друг, – ответил тот, теребя что-то в тарелке.

– Снова готовишь зелье для меня?

– Да, ты прав. Зелье для ума! – смеясь, воскликнул Марибор. Переложив зелье в кружку, залил его кипятком и протянул Аристарху. – Выпей. Оно придаст тебе силы, так необходимые сегодня.

– А почему именно сегодня? – спросил Аристарх, дуя на отвар.

– Когда выпьешь отвар, мы пойдем во двор, и ты узнаешь зачем.

– Ура! – воскликнул Аристарх и принялся за горячий отвар, чтобы поскорее оказаться за дверью.

– Не торопись, терпение. Научись терпению, а оно научит тебя достигать цели. Будь сдержаннее, действуй обдуманней, не приближай заранее неверных шагов.

– Хорошо, учитель, я постараюсь

Марибор присел на скамью, взяв за руку Аристарха.

– Прежде чем мы войдем в эту дверь, я хотел вот о чем поговорить. Что бы ни случилось, как бы далеко тебя ни занесло, никогда не забывай родное гнездо…

– Конечно, не забуду, учитель, – уверенно и недоумевая произнес Аристарх.

– За всю мою долгую жизнь, а она, поверь мне, очень долгая, когда-то неправильная, не такая, как сейчас, я видел много таких же детей, как ты, обещающих сохранить в памяти все то, что было дорого в детстве. Они вырастали, уходили в большой мир, и это правильно. Ведь шли чему-то научиться, познавать новое, путешествуя по миру, кто-то искал славу, а кто-то хотел разбогатеть. У каждого свои мечты, свое понимание смысла жизни. Попав в большой мир, дети уходят в свои заботы, забывая, откуда они родом. Мало кто, забравшись далеко, затем возвращается обратно, к своим родным местам. А ведь именно родители являются первоисточником вдохновения, уверенности и надежды, с которыми мы обретаем возможность познать смысл жизни, поверить в себя. Только родители могут по-настоящему, искренне восхищаться твоими успехами или переживать вместе с тобой. Хороший друг, родные братья и сестры в глубине души, не осознавая сами того, будут восторгаться к тебе белой завистью, но все же завистью. Помни, всегда помни, Аристарх, что я тебе сейчас сказал.