Мазур бросил окурок в бак, встал, размял ноги. И продолжал озвучивать полученные от людей Малышеского материалы – пока они со Стробачом мотались по Востоку, его орелики без дела, как выяснилось, не сидели.

– Некогда нам устанавливать всех, кто побывал в вашем «Рассвете» на протяжении последних лет, к тому же у гостей сего веселого дома есть скверная привычка не регистрироваться в журналах под собственными именами и не указывать свои немалые должности. К тому же, интересующий нас человек мог в последний раз побывать в «Рассвете» бог знает какое время назад. Его светлый лик уже мог начисто стереться из памяти рассветовской обслуги. Впрочем, я даже не исключаю, что этот человек даже не пользовался услугами «рассветовских» чаровниц. Маловероятно, конечно, но – всякое бывает. Однако этому человеку бесспорно хорошо знакомы здешние места. И места запомнились ему не только с точки зрения приятного отдыха в компании прелестниц, буде таковой был. Он ознакомился и с округой, кое-какие ее, округи, особенности ему крайне приглянулись и накрепко впечатались в память. И он тут же о них вспомнил, как только понадобилось. Поименуем эту таинственную личность мистер Икс. И пока – но ненадолго! – оставим его в покое. А вернемся к более приятным материям, а именно к девочкам…

– Послушайте, – вякнул потный Стороженко, – я не понимаю, о чем вы. Какие-то бордели, девочки, таинственный незнакомец? При чем тут я?

– Да все он понимает и оттого начинает нервно дергаться, – сказал с усмешкой Стробач, глядя на Мазура.

– Понимает, – согласно кивнул Мазур. – Но не будем отвлекаться. Итак, шерше ля фам. Кто первым вывел эту формулу, достоин памятника. Все беды от них, от баб… Вот мы с коллегой тоже, когда нам потребовалось выйти на группу особо опасных лиц, объявленных Интерполом в розыск, задумались – а какие, собственно, следы оставляет человек на грешной земле. Не может же вовсе никаких не оставлять! Особенно мужчины в самом расцвете лет, особенно когда их много, даже пусть они всячески стараются следы заметать. И мы с коллегой пришли к выводу, что два хвоста обязательно потянутся за ними – жратва и бабы…

– А он побледнел, – Стробач сидел вполоборота к Стороженко, обращался же к Мазуру.

А это крайне неприятно, когда о тебе говорят в твоем присутствии, начисто игнорируя. Выводит из себя основательно, знаете ли. Особенно, когда ты и так весь на нервах.

Конец ознакомительного фрагмента.