– А как зовут Вас? – неожиданно для себя, обращаясь на Вы, спросил он её тихим голосом, и откуда ж на него нахлынула такая смелость.

– Зови меня Ариндалия, – тем же красиво мелодичным голосом отвечала, называла своё имя красавица.

– О, какое имя, никогда не слышал, – искренне удивившись такому имени, каковое и впрямь никогда не слышал ни по жизни, ни по телевизору, спрашивал далее, что и могло прийти в голову в первую очередь. – А как переводится…, Ваше имя?

– Надежда, надеяться, верить…

«Красивое имя, как и она сама. Надежда, надеяться, верить. Да, было бы во что…», – сразу так подумал было, но вовремя заглушил такую мысль, решив твёрдо предаться настоящему мигу, настоящему истечению времени, что на исходе жизни казалось уж истинно сказочно волшебным, счастливым непомерно, уж не во сне ли, но нет, нет, никак не во сне. А какое ж счастье – чувствовать, ощущать дыхание ли, её ауру чистоты искренней, ореол присутствия! Ох, какая явь мгновения!

И жаль, что жизни исход, конец…

– А мой спаситель, он где? – и опять задавал вопрос, что также так и засел в голове.

– Мой старший товарищ на данное время находится дома, – отвечала красавица, и потому всё ясно, понятно, и потому оставалось идти рядом с ней, молча, наслаждаясь вот этим радостно счастливым мигом, что так нежданно свалилось на исходе жизни короткой.

Так они и подошли к небольшой площади одного из крупных универсамов города, по большей части такого гастронома, где рядками припарковались дорогие, недорогие иномарки различных марок.

– Наверное, мы с тобой прокатимся, – говорила она, обводя взглядом ряд иномарок перед универсамом.

Да, конечно же, конечно! И почему такая красавица и должна пешком…, а он подумал…

Они пошли вдоль ряда иномарок, что были по цене и дорогими, и недорогими, видом, дизайном, качеством, мотором такими крутыми, навороченными и не очень. «А какая ж у неё иномарка, какая?» – эта мысль успела дважды прокрутиться в его голове, когда вот и прохаживались…

Они прошли вдоль ряда и остановились перед самой последним автомобилем в самом краю, даже в стороне от ряда, что так притулился, именно так, ибо таковым автомобилем оказалась такая обшарпанная краской, да всем видом своим легковушка, однако, отечественной марки, что у него как-то и отвисла челюсть. Так это ж был старый, старый, невзрачный жигулёнок самого первого выпуска, ещё с начала семидесятых прошлого века, что в простонародье обзывали небрежно «копейкой», как бы указывая её место в иерархии автомобилей различных марок. У его одного знакомого, такого же невзрачного дедушки, была вот такая «копейка», потому он и знает такой отрезок истории отечественного автопрома.

А тем временем красавица плавным движение руки обводила в воздухе полукругом, и жест прямо у него на глаза имел значение, ибо и стало происходить невероятное…

Обшарпанный временем, замызганный автомобиль отечественной марки «жигули», такой потёртый, протёртый временем прямо на глазах его деформировался, трансформировался, превращаясь из гадко гадкого утёнка в грациозно стройного, прекрасного лебедя, что у него и дух захватило от такого ох сказочного чуда. Но как объяснить всё это?!

Отныне перед его глазами шикарно красовался роскошнейший «селф-драйвинг» кар, этакой высоко премьерной новинкой научно-технических, лабораторно-технологических изысканий, как мустанг, что сразу и рванётся в галоп, в карьер, иль гепард, что в первые пятьдесят метров и даст фору любому болиду стремительности, а затем уж как парящим полётом орла, беркута, кондора над степью…

– Я не понимаю… – только и оставалось выдохнуть ему, не верящему глазам своим.