– Я не знаю. Он обернул лицо платком.

– Чем он так сильно ударил тебя? – удивленно переспросил отец.

– Кулаком.

– Ты смог бы узнать его в школе, среди остальных учеников?

– Он далеко не мой ровесник, – пытаясь восстановить последние события в памяти, заявил мальчик, – Он говорил что-то про любовь, и чтобы я не вмешивался, а то это повторится.

– Понятно. Надо разыскать Сатира! – сказал Брагус и обеспокоенно прошелся по комнате. Доктор поклонился и вышел, пояснив, что данная проблема не в его компетенции.

– Не сходи с ума, любимый, – успокоила мужа Лидия и нежно погладила сына по руке, – Все образумится, а этот безумец скоро найдется и без Сатира. Нужно подумать, кому и зачем нужно было нападать на мальчика.

– Где твой медальон, сын? – опомнился Брагус и замер на месте посреди комнаты.

– Был тут, – Емеля сунул руку под рубашку и резко уселся на кровати, подскочив вверх, – Его нет.

– Понятно. Нужно закрыть ворота и переворошить весь город, – нашелся Брагус.

– Постой. Грабитель уже сбежал, ты только понапрасну переполошишь горожан, – разубедила его в таком поспешном решении Лидия, – Нужно подумать.

– Нужно позвать Сатира и известить жителей Ларгиндии, что за находку медальона и поимку вора я озолочу, глупо терять драгоценное время, – спорил Брагус.

– Не руби с плеча, любимый, – покачала головой Лидия и внимательно посмотрела на сына, – Емеля, поработай головой, вспомни нападавшего, его глаза. Взгляни в них. Подумай, что он хотел от тебя.

– Да я не разглядел его, у меня все плыло перед глазами. Это был мужчина, – твердо заявил мальчик, – А медальон мог слететь у меня с шеи, когда я упал.

– Это не столь важно, он бы его и сцапал. Прохожие не посмели бы прибрать себе его, тем более у тебя занятия закончились не так давно, и добрый ларг, обнаруживший тебя на дороге, принес тебя сразу же домой. Прошло немного времени, а мы его теряем, пока вор заметает следы, пытаясь выручить деньги за медальон, – размышлял Брагус, прохаживаясь по комнате, – Вообще это глупость какая-то! Никто не купит его! Хотя можно переплавить. Но все равно, глупо.

– Так что же делать? Я подвел тебя, отец? – расстроился Емеля.

– Ты что? – улыбнулась Лидия и погладила сына по руке, – Отдохни, все будет хорошо. Не нужен нам этот медальон, пусть подавятся!

– Да, сын, все это мелочи жизни. Меня беспокоит вовсе не его пропажа, а то, что какой-то крысеныш осмелился поднять на тебя руку и нарушить спокойствие в моем королевстве, в котором все жили счастливо до настоящего момента. Сейчас мне хочется переворошить весь Этриус и найти злодея, даже если для этого потребуется просить Сатира. Я показательно казню его перед всеми жителями Рединфорта! – добавил отец мальчика.

– Брагус! – закричала на него Лидия, – Дурной пример подаешь.

– Ладно. Никому ничего не скажем, посмотрим, что будет дальше, но тебе пора бы уже считаться с тем, что ты не обычный мальчик. Ты мог бы избежать такого неприятного для себя происшествия, – интригующе сообщил король.

– Да, ты особенный, единственный на всем Этриусе, – кивнула Лидия.

– О чем вы, скажите прямо? – откинулся на подушку Емеля, попеременно поглядывая на отца и мать, которые тоже переглянулись.

– Ты потомственный друид, последний. Твоя прапрабабушка Друана, а твоя бабушка легендарная Луна, – пояснила Лидия.

– Ну и что? У тебя же нет никаких способностей? – не согласился с ней Емеля.

– С чего ты взял? Я наполовину эльбийка. Я не могу читать мысли или слышать все вокруг себя, но у меня превосходная интуиция, врожденная доброта и любовь к природе, ко всему живому. Мои картины до сих пор одни из лучших на Этриусе, – не отступалась от своего мать.