В целом, с того самого момента, как старый ученый взялся за преподавание точных наук и истории Этриуса, в школе Рединфорта все обстояло как нельзя лучше. Помимо него у детей еще пользовались ни с чем несравнимой популярностью Лиэль и Лидия, которые тоже делились с ними своими знаниями и талантами. Королева Ларгиндии преподавала им изобразительное искусство и обществознание, а ее дедушка учил новое поколение Этриуса философии и искусству боя, что им следовало знать безраздельно в общей совокупности, чтобы возникало как можно меньше конфликтов и ссор в будущем. Конечно же, в столичной школе имелось еще много других учителей, и частенько происходили замены, хотя из остального их числа особо выделить было некого. Самое интересное происходило на занятиях у старого ученого ларга, старого эльба Лиэля и его внучки Лидии, королевы Ларгиндии, а еще больший интерес к себе вызывал один из учеников школы. Вот только его не всякий раз слушали и еще меньше восхищались им. Чувства, которые испытывали к нему дети, больше походили на зависть и презрение, но, к счастью, чересчур обостренными они были лишь у немногих. Большинство учащихся в школе старались соблюдать нейтралитет по отношению к тому, кто вызывал столь сильное внимание к своей персоне, нежели учителя, и лишь немногие решались добиться его расположения, что еще больше сердило завистливых недоброжелателей этого ученика.

Глава 3. По щучьему велению

Еще со школы Лидии и Брагусу так полюбилась одна старая сказка, рассказанная им на одном из занятий, когда они еще были маленькими и учились сами, что при выборе имени своему сыну они не сомневались ни на минуту. Мальчика, родившегося у них через несколько лет после того, как герои Этриуса отправились за Землю, назвали Емельяном в честь главного героя сказки, которому посчастливилось выловить из проруби волшебную щуку и благодаря ее помощи заслужить уважение царя и любовь царевны. Брагус и Лидия очень хотели, чтобы их сын ни в чем не нуждался, и все у него получалось, словно по щучьему велению, но жизнь не сказка. Хотя и в ней Емеля тоже поначалу был лентяем и целыми днями лежал на печи, о чем возлагающие на своего ребенка большие надежды родители врятли подумали. Однако бездельничать, как герою из старой сказки, сыну Лидии и Брагуса не приходилось, так как к его персоне было приковано внимание всей школы.

Принц Емельян не был скромен или заносчив, не отличался ни умом, ни силой, от других учеников, но каждый из них знал, что он сын Лидии и Брагуса, что на шее этого особенного мальчика красуется золотой медальон, который отличал его от остальных. Первое время Емельян очень гордился тем, что только у него есть такое бесценное украшение, приковывающее к себе взгляды, но излишнее хвастовство быстро угасло в нем с такой же силой, с какой разгоралась зависть в глазах его недоброжелателей. Он своевременно осознал, что позерство не доведет до добра, и он лишь оттолкнет от себя все свое окружение. С тех пор мальчик скрывал золотой медальон принца под одеждой, что не могли не заметить учителя и дети. Большинство из них оценили этот многозначительный жест со стороны Емели, понимая, что ему приходится нелегко с такой бесценной ношей, и он хочет, чтоб его воспринимали не как наследника престола Ларгиндии, а как обычного ребенка. Никто не сомневался в том, что, скорее всего, повел бы себя на его месте иначе. Емеля дал понять окружающим, что стремится к взаимопониманию и дружбе, не помышляя о власти над ними и уж тем более не стремясь ставить себя выше других. Его поведение и намерения были непременно поняты, и мальчик в скором времени обзавелся верными друзьями. Не смотря на это, некоторые ученики еще глубже укоренились в своей зависти, взращивая на ней плоды ненависти и лелея досыта накормить ими Емелю. Долго пришлось маленькому принцу терпеть косые взгляды недоброжелателей и слышать за спиной всякий вздор о себе, но он старался не обращать внимания на недостойные выходки, тем самым доказывая, что он выше их на голову, и в его жилах течет королевская кровь. Когда многие из завистников отравились теми самыми плодами ненависти, которые готовили для Емели, ему стало гораздо легче дышать, и он ощутил свободу. Казалось, что все неприятности позади, и он намеревался наслаждаться жизнью, вовсе позабыв о них.