Конечно, связывая мои руки, он лишь насмехался надо мной в привычной манере, ведь сон вампира куда более чуткий.

Больше всего он похож на дрему, когда ты долго не мог уснуть, но потом усталость перевесила, и ты начинаешь медленно скатываться в сон, но сна все не наступает, потому что эта дрема и есть сон вампира.

Ты продолжаешь слышать и чувствовать все происходящее вокруг, продолжаешь все осознавать, но при этом отдыхаешь, окончательно усваивая кровь, а в случае опасности тебе не надо долго приходить в себя.

Первый раз, когда мне захотелось спать, я удивилась. Хоть я и знала об этом, но подобное все равно оказалось слишком неожиданным.

А уже утром Эш рассказал мне об этой особенности.

Молодой вампир спит каждую ночь, как и человек. Он может не делать этого, но все же, через некоторое время ему придется уснуть, и тогда это будет более крепкий сон, чем обычно. Поэтому доводить до подобной крайности не стоит – мало ли, что может случиться.

Так же вампир спит крепко, оказавшись под непрямыми солнечными лучами.

Сон под светом помогает восстанавливать утекающие силы и использовать скрытые резервы. Пусть мы немертвые, но наши сердца бьются, а тела холодные и твердые лишь по сравнению с человеческими.

С возрастом потребность во сне уменьшается так же, как и чувствительность к солнцу. Но большинство продолжают спать днем, отчасти из-за привычки и извечной скуки, отчасти ради той же экономии сил и для того, чтобы в моменты опасности иметь возможность не спать. Ведь жизнь вампира не всегда можно назвать тихой и спокойной.

Упыри же постоянно спят днем, причем сон этот больше походит на кому. Тела их так же холодны, как и наши, и с восходом солнца они застывают в абсолютной неподвижности, похожие на трупы. Встать до заката они могут исключительно в случае смертельной опасности. Возможно, от этого и пошли все подобные догадки про вампиров в фильмах и книгах, вроде классического «графа Дракулы».

Ну а то, что самого Дракулу заменил граф, обративший Ольгу, мне рассказал Эш. Они втроем некоторое время жили в Валахии, где граф увлеченно изображал воеводу, пугая суеверных крестьян, наполняя округу упырями и рождая слухи, положившие основу образа великого стригоя Влада.

Брэм Стокер же, довольно точно описавший упырей, мнил себя охотником на немертвых, не подозревая о том, что эти самые немертвые зачастую ради развлечения создавали упырей, чтобы после делать ставки, кто победит на этот раз.

Когда Эш рассказывал мне это, я посчитала, будто и все слухи об охотниках на вампиров – это лишь слухи об охотниках на упырей, но после вчерашнего разговора выяснилось, что все обстоит иначе.

И хотя многие действительно охотятся лишь на упырей, считая их вампирами, но и мне есть чего опасаться. Особенно пока я так молода и уязвима.

Выходит, Ольга не единственная проблема, однако пока я с Эшем – я в безопасности. Уверенна, он сможет защитить меня, ведь я успела убедиться в его силе. Наверно, он и сам сталкивался с настоящими охотниками, не зря же говорил о них с таким выражением лица.

Эш пришел ко мне в комнату ровно на закате, и я открыла глаза, едва почувствовав его запах.

– Доброе утро, зефирка, – он улыбнулся, выдвинув клыки, – как спалось?

– Без снов, – фыркнула в ответ я.

Это правда. Вампирам не снятся сны. Никогда.

Перед их глазами лишь вечная тьма.

– Сегодня будем тренироваться. Ольга вот-вот пожалует в гости, и когда узнает, что я оставил тебя в живых…

Эш говорил небрежно, но я чувствовала напряжение в его голосе.

– Мы справимся, – ответила я, вовсе не уверенная в своих словах.

Силы Ольги слишком велики, с ней бы я не совладала. Но нельзя терять надежду, даже не попробовав. Если Ольга выберет войну – мы попытаемся ей ответить. Она и так принесла в мир слишком много зла.