На той стороне переезда выскочившие на дорогу водители смотрели назад. В их позе был ужас. Олег заметил нос белой «Теслы» и не успел сообразить, что с мащиной не так. Налетевший грохот железнодорожного состава загородил обзор.

Пока состав отстукивал стыки, он осознал, что не так с «Теслой». Он видел лишь переднюю часть автомобиля, а задняя превратилась нечто страшное.

Состав проехал. Олег побежал, не дожидаясь открытия переезда. Он растолкал людей перед «Теслой» и увидел, как кто-то вытаскивает Андрея из мятой машины. Обвисшая рука, искаженное болью лицо брата и чей-то возглас: «Счастливчик». Олег перевел взгляд туда, куда смотрели все. Стояли, смотрели и обреченно ждали.

Задняя часть «Теслы» угодила под военный тягач с зачехленным танком. Огромное колесо смяло автомобиль, как консервную банку. Бледный солдат на коленях отжимал смятый металл, пытаясь разглядеть, кто внутри. В какой-то момент он замер, затем отшатнулся и оперся руками о землю. Его тошнило. Шумно, до слез.

Солдат поднял мокрое лицо и промямлил:

– Мальчик и женщина.

Олег что-то закричал, падая в мутный туман.

Он очнулся в своем «Патриоте» с перебинтованными ладонями. Вспомнил, как яростно пытался вытащить жену и сына, а его оттаскивали. В глаза заглядывал врач, святя фонариком. Врач удовлетворенно кивнул и сунул в руку пилюлю:

– Укол вам сделали, а это примите через час.

Со стороны мигающих огней подошел полицейский, сотрудник ДПС.

– Что с ним? – спросил у врача.

– Шок. Рваные порезы рук. У водителя «Теслы» переломы ребер и левого предплечья.

– А Юра, Оля? – встрепенулся Мешков.

Врач ушел, ничего не ответив. Полицейский посочувствовал:

– Примите соболезнования, майор. – И тоже отошел.

В «Патриоте» работала печка, но Олег почувствовал озноб. На морозном воздухе показалось лучше. Он увидел Андрея с подвязанной рукой около машины «скорой помощи» и ринулся к нему. Их взгляды встретились. Братья понимали, что натворили.

Первым крикнул Олег:

– Ты угробил их!

– Ничего бы не было, если бы ты не гнался!

– Зачем ты их увез?

– А какого ты изменял Оле? Они погибли из-за тебя!

– Ну ты и гнида!

– А ты святой, братишка.

Олег ударил брата в грудь. Тот сморщился, прикрыв сломанные ребра подвязанной рукой. Олег ударил в лицо. Брат с трудом устоял на ногах:

– Ну бей, бей, если тебе будет легче!

И Олег бил, задыхаясь от хлынувших слез и разбивая в кровь порезанные пальцы. Андрей стонал, но не сопротивлялся. Больно было обоим. А Олегу еще и гнусно, он словно избивал сам себя.

Подбежал полицейский, разнял, толкнул обоих на землю.

– Майор, не глупи! Ты же знаешь, его накажут по закону.

Братья сидели на земле и тяжело дышали. Тягач с танком издал звучный рык и двинулся с места ДТП. За ним еще такой же. И еще. Длинная колона военной техники перекатывалась через железную дорогу.

– Откуда столько? – спросил Олег дэпээсника.

– Не первый день едут, – пожал плечами полицейский.

– Прут на Украину?

– Да не, учения. В лагеря встают.

Настена Жабровец открыла глаза – она в предбаннике. Мгла за окошком приобрела серо-молочной оттенок – рассвет. Настена выпростала руку из-под полотенца коснулась кирпичной печки – еще теплая. Ай, да Борька, ай, да мастер, знатную печь сложил!

Борис Войтенко затянул ее в баньку в деревню Орловка вчера вечером. Она позволила себя уговорить, ведь он обещал сюрприз. И не подвел, позвал замуж, колечко золотое подарил! Необычное, старинное, расширяющееся к верху, с тремя красными камушками по диагонали.

– Как зернышки граната, – вырвалось у Настены.

– Это и есть гранат! От бабушки досталось. Бабуля говорила, что это кристаллы любви. Три камушка – трое детей у нее было.