– А что делать будешь, если их в заложники возьмут?

– Возьму в заложники американцев.

– Вот так. Око за око. Зуб за зуб.

– Знаешь, я, конечно, человек верующий, но когда дело касается моей семьи, то возьму грех на душу.

– Не боишься?

– Старый я стал, чтобы бояться. Сначала чего-то боишься, потом по службе боишься. А сейчас – устал бояться. Война идет. А ты боишься за семью?

– Боюсь, только вот толку-то от моего страха? Двух американцев убил. И так уже в розыске. Поэтому хоть забойся, а все равно лишь два пути. Либо пулю в лоб, либо под пулю в бою. Знаешь… – я замолчал, – думаю, что застрелиться мне никогда не поздно, поэтому будем воевать.

– Ты с нами?

– Я не знаю, кто там остальные, а с тобой я пойду.

– Ну, теперь, Николай Владимирович, не ты со мной. А я и мы все с тобой. Ты – наш командир.

– Ну, хорошо. – Я встал и помахал руками, разгоняя кровь. – Теперь давай, докладывай оперативную обстановку. Силы, средства, какие вы сами ставите ближайшие, последующие, перспективные задачи? Какие первоочередные цели и ради чего вы затеяли все это? – Я обвел руками комнату.

– Ради чего? – Миненко, казалось, обиделся. – Ради победы, конечно!

– Понятно. – Я кивнул. – Ради победы можно и нужно повоевать. Начали. Докладывай! – я взял власть в свои руки.

– Создано тридцать боевых групп численностью по пять человек в каждой.

– Итого всего получается сто пятьдесят человек?

– Да. Но все люди проверенные. Боимся провокаторов, предателей. Всех прогнали через полиграф – детектор лжи.

– М-да, мужики, вы точно свихнулись на подозрительности! Люди идут добровольно воевать, а вы их… Дела. – Я покачал головой.

– Знаешь, сколько было загублено партизанских отрядов в годы Великой Отечественной войны, когда к ним засылали предателя? Сталин в свое время сказал, что для победы на определенном участке фронта необходимо иметь много армий, много авиации, танков. А для проигрыша – одного шпиона. В Афганистане, Чечне мы сами использовали такую тактику. Американцы во Вьетнаме, Ираке точно так же боролись с партизанским движением. Поверь, я внимательно изучил историю как партизанского движения, так тактику и стратегию контрпартизанскую. И могу сказать, что здесь важны люди. Их дух! Стремление добиться победы. – А вот сейчас было видно, что Миненко возбужден.

Редкое зрелище.

– Кто эти люди? Чекисты?

– Не совсем. Чекистов мало. Да, они стоят во главе боевых отделений, но, как правило, это простые люди, прошедшие службу в армии. Есть и в правоохранительных органах. Есть те, которые активно участвуют. Это как раз те самые сто пятьдесят. А есть и сочувствующие. Есть и внедренные агенты. Они в силовых структурах, например, в милиции, в органах государственного, муниципального управления, есть и три человека в обслуживающем персонале штаба фашистов…

– Фашистов. – Я поморщился. – Не придавай эмоциональную окраску при оценке оперативной обстановки. Это мешает. Говори нейтрально – в штабе противника. Это понятно. Какое вооружение, где базируются?

– Вооружение – обычное стрелковое, три миномета, в том числе и тяжелых. Взрывчатки много – около десяти тонн. Подразделение «БАМТОННЕЛЬСТРОЙ», плюс, помнишь, что у нас со складов ушло много взрывчатки, стрелкового оружия, боеприпасов, формы…

– Помню. – Я поморщился. – Как не помнить, мне за это вкатили строгий выговор, хотя был в отпуске.

– Моя работа! – горделиво заметил Миненко.

– Паршивцы вы! Ну да ладно, проехали. А дед, – я кивнул на кухню, – он кто? Активный, сочувствующий?

– Дед – консультант. Плюс держатель баз. В лесу подготовлено несколько баз с заложенными арсеналами и продуктами. Вот дед и организовал все это дело.