– Я не расслышал, – весьма спокойно, словно с нашкодившим ребенком говорил я.

– Хорошо-хорошо, чёрт… – ответил он уже громче, ну а мне этого было достаточно.

– Смотри, я запомнил твою рожу, нос картошкой, у тебя она уж о-о-очень примечательная, – усмехнулся я, а потом поманил девушку пальчиком к себе. – А теперь забирай своего увальня, и чтобы я вас тут не видел. Особенно тебя в мужском туалете.

Девушка закивала, по её глазам сразу стало понятно, что она перепугалась за этого идиота. Ну и пусть, пускай боятся. Так будет проще ими манипулировать. Главное, чтобы это в большую беду не переросло… А ведь оно может, словам таких мерзавцев верить нельзя. Эх, зря отпустил, надо было ещё над ним поиздеваться.

– С-спасибо, – неожиданно раздался голос паренька, которого недавно прессинговали, а я аж чуть от страха не подскочил, так как совершенно забыл о его существовании.

– Твою ты налево, тень, блин, счастливчик хренов… – вырвался из меня поток не совсем связанных слов, но зато я успокоился. – Тебе хоть колокольчик на шею вешай… Не за что… Всё, иди отсюда, тебя пока никто не тронет.

– Ага, – кивнул парниша. – А тебя как зовут-то?

– Зачем тебе это? – посмотрел я на него через плечо, уже покидая данное помещение.

– Ну, мы с тобой сейчас будем для них… Белой вороной! Точно. Белыми воронами мы для них будем, – улыбнулся парнишка и протянул ко мне свою мозолистую руку. – Я – Ной! Сын Троя! Я представился! Теперь твоя очередь!

– Боги… – тяжело вздохнул я, после чего повернулся к нему лицом и мрачненько так назвался сам. – Тиберий Грейвойд. Сын Дарама Грейвойда. Внук Мадестаса Грейвойда. Приятно познакомиться.

На лице парнишки сначала блеснуло удовольствие, что он завёл своего первого «друга» на этой враждебной и не понятной для него «земле», а потом до него начало доходить. Видимо, дело привычки, потому как он от меня отшатнулся и вытянулся в струнку, боясь проронить какое-либо слово.

– Прошу прощения, Сэр! – очень чётко, без той придури, что в нём была до этого, начал говорить Ной. – Я не хотел оскорбить вас свой назойливостью, Сэр! Разрешите мне идти, Сэр?

– Да успокойся ты, – более мягко сказал я, стукнув его по плечу ладонью. – То, что я из аристократов, не делает меня каким-то особенным. Хотя нет, кое-что есть во мне особенного. Я – обычный человек, так что не надо меня бояться, я тоже всё привык делать руками.

– Т-точно? – неуверенно и с истовым страхом в глазах спросил у меня парень, слегка расслабившись.

– Точно, расслабься, говорю, счастливчик, – усмехнулся я. – Не каждый день простолюдин может на равных с аристократом разговаривать. Хах. Аж самому непривычно…

Последние слова я сказал как-то отрешённо, осознавая, что всё, что связывало меня с домом, с моей аристократичностью, осталось где-то позади. Конечно, аристократа из меня просто так не выбить, как из Альфа – идиота или из Ноя – деревенщину, но всё же процесс пошёл. Точнее я сам его пытаюсь запустить, но, видимо… Хреново получается, всё ещё чувствую отрешенность от всего и всех, непривычно мне быть среди простолюдинов.

Засунув руки в карманы, я прошёл в свою комнату, ловя на себе недружелюбные взгляды. Люди тут хоть и простолюдины, но всё же не идиоты. Чаще всего из этих самых простолюдинов появляются ученые, тактики, генералы… Им потом присваивают аристократский чин, который может передаваться только по одной линии, да и то там есть какие-то свои ограничения, но всё же. Даже простолюдины далеко не дураки, временами даже умнее аристократии.

Войдя в комнату, я обнаружил на кровати форму, которую мне уже пошили. Даже удивила скорость, с какой сделали её, ибо даже… Ладно, не надо вспоминать про прошлое, не следует старые камни ворошить.