Севка жался ко мне как напуганный котёнок и потихоньку всхлипывал. Страшно представить, что происходило в душе у восьмилетнего мальчика, только что обнаружившего окровавленный труп.

О том, что Кенан Карталь убит, совсем скоро узнает весь огромный отель. Горничные и охранники, несмотря на данный им наверняка строгий запрет, разнесут информацию среди остального персонала со скоростью сверхзвукового истребителя. Следом дойдёт очередь до журналистов.

Я поёжилась, в красках представив последствия этого и мысленно похоронив наш покой и вообще так хорошо начавшийся было отдых. Но пока ещё в стенах отеля слух об ужасном происшествии разнестись не успел. Все работники были на своих местах, и в целом создавалась видимость, что ничего необычного не произошло.

Я по-детски зажмурила глаза, прижав к себе Севку.

Быть может, это всего лишь страшный сон, вот сейчас я проснусь и всё станет по-прежнему?

Дверь открылась неожиданно и резко, и в кабинет вошёл наш новогодний знакомый, сосед по столику. Тот самый мужчина с непраздничным взглядом и строевой походкой, приглашавший меня накануне на медленный танец.

На этот раз его брови были нахмурены ещё сильнее. Кроме того, на его лице красовалась весьма заметная чёрная щетина. Видимо, мужчина не удосужился сегодня побриться. Странным образом именно последнее обстоятельство смягчило линии его резко очерченного лица, сделав даже определённо симпатичным.

Пока я гадала, почему моего неразговорчивого партнёра по танцам пригласили на беседу одновременно с нами, мужчина внезапно сел за директорский стол, после чего коротко поздоровался и попытался начать беседу на русском языке. Однако на столь ломаном и так страшно коверкая слова, что я ничего не поняла и машинально попросила перейти на английский.

Собеседник выдохнул с явным облегчением, лоб его слегка разгладился.

Когда он заговорил на очевидно более близком ему языке, многое для меня стало проясняться:

– Добрый день, мадам. Я являюсь заместителем начальника полиции этого региона. Меня зовут… – дальше он произнёс какое-то очень длинное и сложное турецкое имя.

Но я совершенно не восприняла эту информацию, так как всё ещё пыталась мысленно переварить его предыдущую фразу, такой неожиданностью для меня она явилась.

Оказывается, новогоднюю ночь мы провели почти что под конвоем.

Полицейский понял моё замешательство по-своему, решив, очевидно, что бестолковая блондинка просто не в состоянии запомнить нормальное мужское имя, раздражённо засопел и добавил:

– Иностранцам я позволяю обращаться ко мне Капитан. Это ведь вы обнаружили тело?

Я зачем-то кивнула, но потом спохватилась, замотала головой и громко затараторила, с некоторой опаской глядя на сурового Капитана и обильно снабжая речь поясняющими жестами:

– Не я, а мой сын Сева. Он зашёл в этот номер, пока горничная производила уборку. Конечно же, из чистого любопытства. Артист же такой интересный, необычный, и у него такие яркие блестящие костюмы. Просто бомбические! Вот Севе и захотелось посмотреть на них поближе. И из любопытства же он нажал на эту кнопку. Э-э-э, ну он мне так сказал, что там была кнопка на контейнере с костюмами. И он её нажал. А там… Вы же понимаете, он просто ребёнок.

Про видеосъёмку я предпочла не рассказывать. В конце концов, я имею полное право не знать, что мой ребёнок там пару раз снимал. Да и законом это вроде не запрещено. Просто не хотелось бы давать повод турецкой полиции копаться в Севкином телефоне. А добрая горничная, как заверил меня сын, сама испуганно засунула гаджет в его карман и жестами показала «не надо, мне влетит». Думаю, она его не сдаст.