– Куда? У меня же всё занято, – но, посмотрев на недовольное лицо Зинаиды, продолжил. – Ладно, пусть подойдёт, посмотрю, чем помочь. Ну, Зин, чего такая недовольная? Пришёл же, – подсев к ней и обняв за плечи спросил он.

– А чего довольной-то быть? Сколько лет всё ходишь, а всё не придёшь совсем. От жены так и не ушёл. Привязала она тебя, что ли?

– Зин, ну, не смог я. Да и зачем теперь? По-молодости не смог, а теперь чего уж? Сама понимаешь. Привык уж. Да и людям как в глаза смотреть?

– А со мной значит так можно? Мне в глаза смотреть не стыдно? – зло спросила Зина, оттолкнув обнимавшего её Аркадия.

– Зин, ну, чем ты не довольна? Чего тебе опять не хватает? Нормально встречаемся, чего я теперь-то к тебе переберусь? Да и с твоим характером… Будем жить, как кошка с собакой. Дочка-то чего от мужа ушла?

– А кто их знает? Разбежались чего-то. Она всё на себя берёт, говорит, мол, я сама так решила. Всё я, а там не знаю. Может и к лучшему. Не нравится он мне и всё тут.

– Не нравится, – зло повторил Аркадий. – Ты, смотрю, и дочке-то не очень рада, и она тебе тоже теперь не нравится? Меняться тебе надо, хотя уже, наверное, поздно. Всё тебе не так. Люди живут нормально – не нравится. Дочка человека хорошего нашла – опять не нравится. Всем всегда недовольна. Мужа запилила, ушёл, не выдержал.

– А чего ему выдерживать. Знал, с кем связался, сам за мной бегал. Ты вот ушёл бы от своей Зинки, по-молодости, ко мне, может и помягче была бы, да и ему жизнь не портила бы.

– Ушёл бы. Куда? Ты с ним, в его доме. Отец твой рад бы был? Он бы и тебя и меня взашей выгнал… куда-нибудь на улицу. А Зинка? Ну, как бы я её бросил? Детей жалко, да и ей куда? Сирота всё-таки, жалко.

– А меня, значит, не жалко? – опять оттолкнув от себя Аркадия проговорила Зинаида. – Дочка до сих в отце души не чает, а не знает, кто настоящий-то отец. Зинку ему жалко. А то что я мучаюсь, не жалко? Ничего, не она одна такая, дали бы место в общежитие, прожила бы. Баба она деловая, не пропала бы. Детей ему, видите ли, жалко. Не плодил бы столько, жалеть бы меньше пришлось, да и Зинке проще было бы.

– Зин, смотрю я на тебя, ну, вот что ты за человек? – резко вскочив с бревна, зло ответил Аркадий. – Не человек, а камень какой-то.

И он, бросив со злостью цветок ромашки, который крутил в руках, пока разговаривал с ней, пошагал обратно из леса, ни разу не повернувшись в сторону своей многолетней любовницы.

Зинаида, нехотя поднявшись, злясь, даже не на себя, а на Аркадия и его жену, также пошла по тропинке обратно, по дороге нарвав немного земляники на небольшой полянке у леса. Уже войдя в калитку, и посмотрев, нет ли нигде дочери, она набрала номер на телефоне.

– Марина, ты где пропадаешь? Домой собираешься? Я тут с Аркадием поговорила.

– Ну, и чего он сказал?

– Домой приходи, ужинать пора, там и поговорим.

– Ну, и что сказал дядя Аркаша? Возьмёт? – спросила Марина, зайдя на кухню, где мать готовила ужин.

– Просил зайти к нему. Ничего не обещал, сказал посмотрит, что тебе предложить. В общем, зайди к нему, поговори.

– Ладно, – расстроенно ответила Марина.

– Здравствуйте, Аркадий Павлович. Можно вас отвлечь, на минутку, – войдя в здание конторы и подойдя к разговаривающему с кем-то Аркадию, спросила Марина.

– А, Марина, здравствуй. Приехала, значит? Ну, что же, пошли поговорим, – посмотрев неё ответил он.

– Да вот, приехала, – опустив голову ответила она.

Они прошли к нему в кабинет.

– Ну, насчёт работы, значит? Мать говорила, просила помочь. Я бы с радостью, но у меня всё занято, все специалисты на местах, – разведя руками ответил он. – Работают нормально, так что с радостью бы взял, но… извини. Могу только рядовым работникам, но ты пойдёшь ли? Платят немного.