– Ген, прости меня. Я, наверное, не должна была всё это говорить, я просто не должна, не могла от тебя всё скрывать, это неправильно. Прости меня. Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, ты достоин лучшего. Счастья тебе огромного. Пока, – Марина нажала отбой.

Геннадий долго стоял с телефоном в руке, просто смотря в окно. Назад к спящей Ирине, возвращаться не хотелось. Жалел ли он о случившемся? Нет, наверное, не жалел, но и оставаться с Ириной он не собирался, что случилось, то случилось. Он всё время возвращался к разговору с Мариной. Что испытывал он к ней? Любовь? Наверное, уже нет. А любил или он её вообще, раньше? Он не сомневался, что любил, но теперь? По прошествии полугода? Переживать, переживал, но только как о близком человеке.

Марина встала, наскоро переоделась и тихо, чтобы не разбудить мать, вышла из дома. На улице было тихо, не слышно было ни голосов, ни фейерверков, только собаки во дворах изредка подавали голоса. Оглянувшись и поёжившись от утреннего морозца и уже начинавшегося студёного ветра, она тихо пошла в сторону своей библиотеки. Зачем именно туда шла, сегодня, в выходной первого января? Она не знала, просто сейчас ей хотелось уйти хотя бы куда-то, побыть одной, в тишине. Подойдя к зданию, где располагалось её рабочее место, она столкнулась с Зинаидой, которая в это время дежурила в здании.

– Ты чего вдруг на работу решила выйти? – спросила удивлённо Зинаида.

Зинаида стояла прямо перед ней, и Марина впервые не знала, как ей себя вести, что сказать? Пока шла сюда, прокрутила в уме, и не раз, те слова и вопросы, которые собиралась ей сказать, если вдруг, вот так, как сейчас, наяву, они встретятся, после сегодняшней ночи, после того, что узнала, про свою мать и Аркадия Павловича, а теперь увидев её перед собой, всё вдруг вылетело из головы.

– Здравствуйте, тётя Зина. С Новым годом. А я вот к вам. Можно? – вдруг, неожиданно даже для самой себя, сказала Марина.

– Да, конечно, проходи. И тебя с Новым годом. Что-то ты не весёлая какая? Мать опять? – впуская её в здание спросила Зинаида.

– Мать. Только… А как дядя Аркадий? Он дома?

– Ну, а где же ему быть. А я вот отлучилась немного. Сегодня дежурю. А ты чего ко мне? Хочешь, у меня тут чай есть?

– Спасибо, – тихо, опустив голову сказала Марина.

– Чего не так? Что случилось? – с беспокойством посмотрев на неё спросила Зинаида.

– А вы Новый год дома встречали? – также тихо, не зная, как начать разговор, спросила Марина.

– Да нет, у знакомых. Пригласили меня, – удивлённо посмотрев на неё ответила она.

– А дядя Аркаша? С вами?

– Не долго, – пристально посмотрев на опустившую голову Марину и поняв её мысли ответила Зинаида. – Узнала всё-таки?

– А вы знали, что между ними? – посмотрев с грустью на неё спросила Марина.

– Знала, всегда знала. У них это давно.

– А почему вы не ушли? Почему столько лет терпели?

– А куда я бы ушла? В общежитие, так и моталась бы с детьми, да и… Не такая я уж и красавица, думала, никто не возьмёт, а тут он появился, пошла за него. Потом дети появились, куда я с ними одна?

– Ну, а так разве хорошо?

– Не знаю, – наливая чай вздохнула Зинаида. – Не знаю. Привыкла как-то, свыклась.

– Он же вас не любил. Неужели не хотелось быть любимой. Разве это жизнь? Быть всегда на вторых ролях, вас не любят, а вы свыкаетесь?

– Почему же. Всем нам хочется любви, и мне хотелось. Знаешь, сколько я слёз из-за этого пролила? А потом привыкла. Так и живу. Мы же первое время жили хорошо, душа в душу. Они же расстались на некоторое время, в это время он на мне и женился, мальчишки родились, а когда дочка родилась они уже снова вместе были. Нет, ты не думай, я дочку не для того родила, чтобы его привязать. Мне хотелось дочку, помощницу, себе отраду, вот и родила. Он и отец-то хороший, такого ещё поискать надо. Заботился, и обо мне, в том числе, не знаю, может жалел. Ты знаешь, он и сыновей воспитывал так, чтобы они своих жён любили и уважали, не гуляли от них, а сам видишь, как… Они же ещё до твоего рождения, – она посмотрела на неё и быстро отвела взгляд. – И после встречались.