– Доброе утро, Батыр ана, – раздался в ответ заспанный голос хозяйки дома.

– Люба, позови Федьку. У меня к твоему сыну дело есть.

– Так его нет. Еще вчера на Восток уехал. Потихоньку, на комбайне, своим ходом. Кому-то там сегодня пшеницу косить надо.

От испуга Дамежан даже ойкнула. День начался с сюрпризов и явно не по ее плану…

Напротив села Аккемер, на крутом изгибе реки, вдоль обрывистого известнякового берега с одной стороны и пологого песчаного с другой, на сотни метров тянется полоса мелководья. Прибрежье здесь абсолютно голое: ни деревца, ни кустика, ни камышинки и ни одной тростинки. На этом участке Илека из года в год весеннее половодье устраивает страшные и опасные водовороты. В пучине темно-бурых вод и ледяных глыб перемалывается все и вся. Не самый подходящий уголок для многолетних растений. Бурные вихри паводков смывают и уносят с собой плодородную почву. На пологой стороне не растет даже трава. Широкий песчаный пляж.

Максимум по колено глубиной ровное дно мелководья усыпано хрустящим желтым, похожим на зерна пшеницы песком и мелким гравием. Течение практически отсутствует, хотя неподалеку отсюда на дне реки бьют многочисленные родники. В тихой зеркальной глади воды отражается голубое небо, придавая ее поверхности бирюзовый цвет.

Летом на перекате охотно резвится сельская ребятня. Для них должно быть настоящим блаженством – среди жары нырять и плавать в освежительной своей прохладой воде. Подобно подрастающим гусятам и утятам, наверняка забывая о времени и о пространстве, малышня плескается на речке с утра и до позднего вечера. И только лишь чувство голода на закате дня в состоянии разогнать их по домам.

Вооружившись обрывками тюлевых занавесок а то и просто используя свои платьица да рубашонки, детвора на отмели часто охотится за пескарями.

Поблескивая своей чешуей, стайки мелких рыбешек юрко снуют вокруг и внутри наполовину занесенной песком огромной ржавой трубы. Неестественный для общей природной идиллии кусок металла является свидетелем неудачной попытки соорудить тут переправу. Очередной паводок снес и размыл высокую глиняную дамбу, погнул и развернул наискось по течению проточную трубу плотины.

Насколько помнят старожилы, здесь всегда находился речной брод. Пешком, на подводах, а позже уже и на тракторах да грузовиках сельчане в этом месте переправлялись на другую сторону Илека, в направлении населенных пунктов Восток, Левоневское и Шевченко.

Утренние облака над Аккемером оказались случайными, заблудившимися небесными овечками. Погоняемые лучами палящего августовского солнца, они очень быстро разбежались по бескрайнему казахстанскому поднебесью. День обещал быть жарким.

На достаточно высокой скорости с барабанным ревом мотора брод стремительно миновал красный мотоцикл. Утопая почти по середину колес, карданный “Восход” лихо и уверенно рассек толщину воды, поднял целый фонтан брызг и оставил за собой водяные бороздки. Игравшие на мелководье дети с визгом бросились врассыпную.

В клубах дыма, отфыркиваясь, мотоцикл с трудом одолел крутой подъем в низине между двумя высокими известняковыми кручами и двинулся по уходящей в степные холмы извилистой дороге. Столб пыли сопровождал его.

Порывом ветра с головы Дамежан снесло легкий ситцевый платок. Но она кажется даже не обратила на это внимания. За рулем сидел сорокашестилетний Сагын. Мать с сыном мчались на Восток.

Хотя, мчались – это слишком сказано. Они спешили насколько это было возможно. Колея глубоких гусеничных следов, видимо еще весной по глинистой влажной земле прошедшего здесь трактора, под летним солнцем настолько окаменели, что дорога походила на стиральную доску. На ухабах так трясло, что Сагын с трудом удерживал руль мотоцикла.