Пистолет очаровал меня настолько, что я на какое-то время забыл про валявшиеся на полу миллион-два настоящих денег. С трудом вспомнив, как вынимается магазин, я извлёк его и с удовлетворением констатировал, что был он полон – все шестнадцать патронов. С таким боекомплектом можно противостоять целому взводу, даже если на всех патронов и не хватит: остатки взвода, несомненно, разбегутся, увидев, что происходит после каждого моего выстрела. Вот такой огромный боекомплект, да исключительные удобство прицеливания и точность боя и делают «зброевку» мечтой понимающих людей. «Зброевка» среди пистолетов, это как «калашников» среди автоматов. Все, кому не лень, стали копировать «зброевку-семьдесятпятку», а сколько таких пистолетов продано по всему свету напрямую из Чехии!

У бандита, носившего этот чемоданчик… Я думаю, что со мной согласится любой скептический приверженец презумпции невиновности, что кейсы с таким содержимым могут быть только у бандитов. А если и этого мало, я напомню о стиле езды. Короче, у меня есть полное право считать сгоревшего обладателя этого кейса бандитом. Бандит, не бандит, а вкус на оружие у него был, несомненно, хороший. Интересно, зачем он положил пистолет к деньгам? Я оттянул затвор, и на пол шлёпнулся патрон. Семнадцатый патрон был в патроннике. Это значит, что получатель денег сильно рисковал. Курьер, раскрыв кейс мог незамедлительно открыть стрельбу – пистолет даже не стоял на предохранителе.

Я вернул пистолет в исходное состояние, поставил его на предохранитель и начал сортировать пачки банкнот. Странным образом я не испытывал упоения от такого занятия. Какая-то смутная тревога охватила меня. Надо срочно избавиться от раскуроченного кейса! После недолгого размышления я решил выбросить его в мусорный контейнер. Сегодня-завтра содержимое контейнера окажется на огромной городской свалке, и тогда этот след исчезнет от потенциального охотника навсегда. В крышке кейса были два клапана для бумаг, и я машинально их проверил. За одним клапаном что-то было. Польский паспорт на некоего Вальтера Ковальского, немецкий паспорт на того же субъекта, но уже по имени Вальтер Шмидт, и один чистый бланк немецкого паспорта. Вот и ещё один признак принадлежности Вальтера к социальной группе бандитов. Лицо Вальтера показалось мне знакомым. Где же я его видел?

Я быстро вспомнил, где я видел этого поляка и немца одновременно. Хотя какой он поляк или немец? Паспорта явно липовые. Это было четыре года назад – в девяносто третьем. Я возвращался после неудачного вояжа в Германию домой и, проехав Познань, остановился на ночь на какой-то заправке. Меня разбудил стук в стекло. Этот самый Вальтер на чистом русском языке просил показать дорогу на Краков. Спросонья я не врубился и не сообразил, что я не в Германии и что наступило время держать ухо востро. Я запустил Вальтера в салон своего новенького грузового микроавтобуса «пежо» и только собрался раскрыть карту Польши, как он коротко и ясно объяснил мне, что ему в Краков не надо, ему нужно всего-навсего триста марок «дорожного сбора». В это время откуда-то появились трое хмурых молодых людей – слева, справа и спереди. Прикинув шансы за и против, я понял, что если даже я и выйду победителем в предстоящей битве, ущерб моей машине будет больше чем на триста марок. Со мной была сапёрная лопатка производства Минского опытно-механического завода №1, и в рукопашной всей четвёрке крепко бы не поздоровилось, но я вполне допускал, что стоящий у левой двери ублюдок с правой рукой за пазухой мог бы противопоставить аргумент посерьёзнее моего: лопатка моя стрелять не умела.