– Да просто… – Василий замялся. – Он Дари на Рождество такой кулон подарил… Ты, наверное, видела, с драконом?

– Уроборос! Да, конечно, чудесный!

– Ну вот, я подумал: все-таки это должен быть дорогой подарок… и это выглядит немного… странно. Хотя Дари и сказала, что там всем женщинам дарили дорогие вещи…

– Ты подумал, это особый знак внимания? Нет, вряд ли! Просто Ставрос – большой эстет, по крайней мере, так мне Эванна рассказывала, она там старшая лаборантка, я с ней больше других общаюсь, она такая веселая! В общем, Ставрос и не мог вручить другого подарка, это было бы ниже его достоинства. Не думаю, что это может что-нибудь значить, не беспокойся! Там у них если и есть какой донжуан, так это Контоглу…

– Заведующий?

– Ну да. Он ко всем красивым женщинам клеится, к Дари тоже пытался…

– К Дари?

– Она тебе не рассказывала? – удивилась Илария.

– Нет… Когда же это случилось?

– Да еще в самом начале, как она пришла туда. Но Ставрос его так отбрил, что он больше не совался… – Тут Илария умолкла, внезапно подумав, что получается как-то странно и даже неудобно: она рассказывает Василию то, о чем сама Дарья ему ничего не говорила… – Просто Ставрос не переваривает Контоглу, – быстро добавила она, – все эти его заигрывания… Ну, вот он его и обсмеял, мне Дари рассказала – так, в двух словах. Это я сама у нее спросила, не приставал ли Контоглу к ней, а так, может, она и мне бы не сказала, не придала значения, да и всё… Да это в самом деле ерунда, не стоит переживаний!

– Ну да, конечно, – согласился Василий. – Тем более она уже оттуда ушла… Мне не по душа была эта ее работа, честно говоря.

– Почему? Ты что, хочешь, чтоб она постоянно дома сидела? – Илария слегка возмутилась.

– Нет. – Феотоки улыбнулся. – Я вижу, что ей хочется куда-то себя приложить, но ведь химия – совсем не ее область. Ей бы что-нибудь связанное с литературой, языками… Хотя я не понимаю, откуда у Дари эта скука взялась, ведь она не бездельничает, всё время дома чем-то занята, работа, дети, ученики…

– Думаю, это обычная потребность сменить обстановку. Видишь, она поработала немного в лаборатории, развеялась… Всё будет хорошо, не волнуйся!

– Я и не волнуюсь. Просто пытаюсь понять.

– А что, разве Дари до сих пор жалуется на скуку? Мне она ничего не говорила с тех пор, как ушла из лаборатории.

– Нет, не жалуется. Но мне кажется, она не совсем довольна жизнью. Правда, отчасти я сам виноват: ей путешествовать хочется, а у меня всё какие-нибудь соревнования… Мы вот с ней в Иерусалим собирались поехать, но пришлось отложить, потому что меня в Эфес пригласили.

– Ну, это ничего! Вы же всё равно поедете в Иерусалим?

– Поедем, да, только теперь уже во второй половине мая.

– Ну вот, здорово, а сейчас Дари в Дамаске, там тоже должно быть интересно, она развлечется… Вам с ней надо время от времени путешествовать, наверное, вот и всё. Знаешь, дома и правда скучно безвыездно сидеть!

«Кажется, Василь приревновал Дари к Ставросу из-за того кулона, надо же! – подумала Илария. – Все-таки он очень ее любит! Беспокоится за нее… Да видел бы он Ставроса, так и беспокоиться не стал бы! Из того соблазнитель как из какого-нибудь… декарха Лида!»

Декарх Лид был героем детективного сериала, который они с Григорием любили смотреть: сюжеты там лихо закручивались, а герой красиво распутывал преступление за преступлением, но при этом мрачностью, прямолинейностью и язвительностью отпугивал всех женщин, какие только попадались на пути. Илария уже перестала надеяться, что в одной из следующих серий он найдет свою «половинку».

«Вот был бы еще Ставрос как… Черный Принц, например… Господи, о чем я думаю вообще?! – спохватилась она и даже покраснела. – Дари любит Василя, ее никогда никто не соблазнит!»