– Я не могу отказаться, – пояснил Василий, – ты же понимаешь: такая возможность отличиться! Сама августа там будет, и туда приглашают обычно по ее рекомендации…

– Ты просто не хочешь отказываться! – раздраженно ответила Дарья, сидевшая перед зеркалом, заплетая на ночь косу. – Уж конечно, все эти скачки для тебя важнее всего, в том числе путешествия со мной!

– Ну, ты что? – примирительно сказал муж. – Что ты придумала? Я же не отказываюсь вообще от Иерусалима! Мы отложим поездку ненадолго, вот и всё.

– Но я уже заказала отель, билеты! Что теперь, всё отменять? Или переносить на другие даты? Тогда на какие?

– Я уже подумал об этом: почему бы не на начало мая? Иерусалим же не разрушится за две недели.

– «Не разрушится»! – передразнила Дарья, еще больше раздражаясь и не обращая внимания на улыбку мужа. – Только вот не успеешь оглянуться, как состаришься, так и не повидав ничего интересного! Помнится, до свадьбы ты мечтал о путешествиях, а теперь тебя с места не сдвинуть, кроме как ради очередных соревнований!

– Да что ж ты так злишься, Дари? – наконец, удивился Василий. – Ничего же не случилось! Я прошу перенести поездку на две недели, только и всего.

– И ты сообщаешь об этом так, походя, между вечерним умыванием и ночными грезами, как будто это не имеет никакого значения! – Дарья резко перекинула на спину косу, встала и повернулась к мужу. – В начале поста ты говорил, что мы точно поедем в конце апреля, сейчас говоришь про начало мая, а подойдет май, так ты еще что-нибудь скажешь… Что лошадь захромала и надо за ней ухаживать! Да ведь одиннадцатого мая начнется Золотой Ипподром, тебя наверняка попросят помочь на тренировках… И когда мы поедем? Когда на пенсию выйдем?

– Послушай, ну, так нельзя! – расстроенно проговорил Василий. – Мы ссоримся на пустом месте! Я понимаю, что тебе хочется попутешествовать, мне и самому интересно побывать в Иерусалиме, но пойми и ты меня! Я возница, для меня соревнования действительно очень важны. Не так уж много у меня осталось впереди активной жизни, потом на смену придут молодые. И мне хочется в ближайшие годы принять участие во всех возможных соревнованиях, сразиться за все призы, какие бывают. Вот сойду с дистанции, стану тренером, тогда у меня будет больше времени, а пока мне не хочется упускать лишний шанс победить! И разве ты не будешь за меня рада? Раньше ты всегда болела за мои победы, а теперь тебе словно бы всё равно! – добавил он с легкой обидой.

Дарья смутилась. Она вдруг осознала, что муж прав: его победы на бегах и скачках в последние год-полтора стали трогать ее куда меньше, чем прежде, а ведь это должно задевать Василия, наверное, еще больше, чем ее – его нежелание путешествовать…

– Нет, что ты, мне вовсе не всё равно! – взяв себя в руки, сказала она. – Прости меня, я уже настроилась на эту поездку, вот и вспылила… Конечно, Иерусалим не убежит. Давай я перезакажу отель и билеты на конец мая. Семнадцатого Ипподром окончится, а где-нибудь двадцатого мы сможем уехать. Как ты думаешь?

– Это было бы идеально! – обрадовался муж и, подойдя к ней, нежно обнял. – Вот видишь, и ссориться не из-за чего! Прости и ты меня! Глупо я тебя обвинил… Ну, будем считать это великопостным искушением! – добавил он с легким смешком.

– Угу, – ответила Дарья, потершись носом о его плечо.

Но ни облегчения, ни радости она в этот момент, в отличие от мужа, не ощутила, поскольку откуда-то из подсознания послышался насмешливый голос: «Да, я слыхал, что русским женщинам свойственна почти маниакальная жертвенность»…

Утром, включив компьютер и собираясь менять даты на билеты и отель в Иерусалиме, Дарья пребывала в унылом состоянии духа. Однако в почте она обнаружила письмо, придавшее ее мыслям новое направление. Писали из «Логоса» – переводческой фирмы, где она работала уже четыре года, имея на ее сайте страничку с резюме и списком работ. Дарье предлагали принять участие в двухнедельной конференции, посвященной истории науки, в качестве синхронного переводчика с греческого и немецкого языков на русский. Главным организатором конференции выступал профессор Мануил Димитриадис – имя, ничего Дарье не говорившее, – которому рекомендовали госпожу Феотоки как высокопрофессионального переводчика. «Логос» также дал положительную рекомендацию, и профессор с коллегами предлагали ей сотрудничество.