Дмитрий тоже думал о тех, кто должен помочь ему в этом тяжком деле. Он еще мог надеяться и на беса, но был и отец Сергий, тот, о котором он столько слышал, но с собой связать пока не мог, потому что робел перед грозным стариком. Таинственным и далеким тот казался. Непонятно откуда он пришел, куда идти собирался. Но сам отец Сергий интересовался делами московского князя больше, чем всем остальными миром. Он знал, что судьбы их навсегда связаны, что ему надо идти в Москву.

– Он вернется, – спокойно говорила Евдокия, нечего о нем рыдать, словно князь покойник. Пусть хан попробует причинить ему хоть какой-то вред, небо на него обрушится и земля задрожит у него под ногами. Думаю, что бес и татарина о том предупредил.

– Откуда у нее вера такая? – спрашивал бес, подслушав мысли княгини, – ведь она ничего не может знать, а в жизни всякое случается.

Он помнил Ярославну, помнил княгиню Ольгу, но они какими-то другими были, совсем другими, да и времена у них иные. А выросшая в рабстве и унижении, она не могла переживать ничего такого. Может кто-то из старых богов или богинь им помог, было какое-то видение. Никаких случайностей в мире нет и быть не может. Но как же невероятно сложно было подняться и расправит плечи, и что это, падение или взлет, кто бы знал это.

Мамай уже знал, что отрок тот, на которого одни войной идут, а другие говорят о нем, как о живом боге, юнец, не спарившийся с врагами и с желавшими побольше заполучить, его поддержкой заручиться – этот парень идет к нему снова. На этот раз надолго задумался властелин, который уже утвердился на ханском столе, и считавший себя ханом, так же считали и некоторые из близких к нему вождей.

Что делать хану, если до него дошли слухи о грядущем величии Дмитрия. Если наушники ему уже все уши прожужжали, и он будет ковать это величие врага своего. Но может ли хан приблизить к себе такого вассала.

Мамай мысленно обращался за советом к тому, кто был рожден ханом – к Батыю. И молчал грозный его предшественник, словно не хотел давать совета, которого этот не послушается все равно. Тогда сам Мамай решил, что давать ему ярлык опасно. Но с другой стороны, когда он так же думал и настаивал, Михаил Тверской объединился с Литвой и к нему теперь ехать не собирается. Борис его родственник, и против брата он открыто не пойдет. Кого из сильных, достойных внимания князей он не вспоминал, они таили в душах еще большую угрозу, чем юный Дмитрий. А ему ли не знать, что скрывается за спокойными, улыбчивыми лицами, напускной покорностью и обманчивой слабостью этих славян. Только коварные замыслы там и остаются. А потом и нож в спину станет обычным и привычным в таком случае делом. Да и оглянувшись назад, он видел, что с Московскими князьями все его предшественники как-то могли договориться, пока до большой беды дело не доходило.

И пока сам князь Дмитрий поднимется и окрепнет, все будет по- другому. С Мамаем покончит кто-то из более сильных соперников не на Руси, а здесь, под боком. И главное, что всегда можно сослаться на своих вассалов, переменить решение, все в его власти. Если он поймет, что кто-то из них больше подходит, тогда и изменит, а пока надо отправить Дмитрия с миром и поддержать его. Злой и коварный литвин, если он доберется до них, то все переменит, никакими угрозами не согнать его с этой земли, а воевать с такими сильными воинами он пока не готов. Так что все напрасно.

№№№№№№№

Евдокия вместе с девами боярскими и женами вернулась в пустой дом в Кремле. Место, которое вчера еще казалось ей настоящей крепостью и убежищем, а таким оно тогда и было, превратилось в какой-то каменный мешок. Княгине казалось, что ее бросили в темницу. Ей же хотелось поселиться в бревенчатом тереме высоко, так чтобы к небу было ближе, чем к земле. Никаких камней, только дерево, которое живет и дышит по-прежнему. Но через минуту она представила, как полыхало ее воображаемое жилье, если Ольгерд со своими воинами приблизится к нему. А что от него тогда останется? Была чудовищная несправедливость в том, что она оказалась совсем одна, и кругом были только камни, и ничего кроме камней. Но еще хуже стало вечером, когда ужин завершился как-то поспешно, все разошлись по своим комнатам. И только пара служанок осталась с ней рядом.