Неужели это я?.. Я сама передвигаю вещи по собственной квартире и не могу этого потом вспомнить?..

Неужели я схожу с ума?..

Через пять дней все собрались в родительском доме, чтобы отпраздновать девяносто шестой день рождения Амелии, а заодно и предшествующие ему дни рождения Жасмин и Мии. Когда в десятом часу Амелия поднялась к себе наверх, я отправилась за ней. Сев напротив прабабки на твёрдый пуфик, я дождалась, пока она поудобнее расположиться в своём скрипучем кресле-качалке.

– Деточка, тебя что-то беспокоит? – прищурившись, внимательно посмотрела на меня Амелия.

– Не знаю, доживу ли я до твоего возраста, но…

– Не доживёшь одного года, – неожиданно перебила меня Амелия, совершенно ошарашившив меня своим ответом.

– Это что, только что было предсказание? – с широко округлившимися глазами поинтересовалась я, неожиданно для себя перейдя на полушёпот.

– Конечно-конечно… А он доживёт до столетия, но не переживёт тебя ни на день. Как в легендах умрёте. Однажды заснёте вместе и вместе не проснётесь. Это будет вашей наградой.

– За что?.. – сразу же спросила я, но Амелия не ответила. – Ты о ком?.. – решила попытаться вновь я, но моя собеседница продолжала молчать, и тогда я решила попробовать в третий раз. – Амелия?..

– Я не знаю, – неожиданно скрипучим голосом выдала она. – Не знаю…

– Робина больше нет. Ты забыла?

– Робина нет… – задумчиво произнесла загадочная старушка. – Да-а… Робина больше нет…

Я поняла, что она устала и начинает засыпать, поэтому решила перейти к делу прежде, чем она окончательно вышла бы из строя:

– Я хотела тебя спросить: могут ли души с того света вмешиваться в ход событий этого мира?

– В ход событий этого мира? – удивилась и определённо заинтересовалась Амелия. – Что ты имеешь в виду, деточка?

– Ну… Возможно… – я замялась, осознавая, о каком бреде собираюсь у неё спросить. – Могут ли души передвигать какие-нибудь предметы в доме?

– Ты о Робине? – неожиданно трезво уточнила Амелия, словно я говорила о совершенно нормальных вещах. – Не-ет, деточка… Конечно нет. Душа Робина нашла покой. Я знаю. Он спит спокойно и ничто его не тревожит. Но что-то тревожит тебя. И не зря… Ты в опасности?.. Один… Два… Три… Три?

– Три? – сама не понимая, о чём говорю, переспросила я.

– Три рычащие “Р”, не принадлежащие друг другу. Одна рычит мягко-убывающе, вторая рычит агрессивно-нарастающе, третья рычит неминуемо-поглощающе… Кто они?

Я смотрела на Амелию широко распахнутыми глазами, не чувствуя своих внезапно онемевших конечностей. Она предсказала мне будущее. А я не могла растолковать этого предсказания.

Больше всего мне хотелось бы растолковать о неминуемом, но я вообще ничего не могла связать.

Чувство бессилия разлилось горечью у меня во рту.

Я снова что-то упускаю… Снова не вижу… Снова слепая…

…Я снова не смогу ничего предотвратить… Но… Необходимо ли что-то предотвращать?..

Я вновь ничего не знала наверняка и ни за что не могла ручаться. В который раз за всю свою болючую жизнь.

После разговора с Амелией прошло два беспокойных дня, и каждый день я думала о её словах относительно опасности. В пятницу я встречалась с Полиной, чтобы обсудить, как продвигаются дела с расследованием относительно тройки бывших спонсоров клуба, но она уклонилась от прямого ответа, сказав, что занимается этим вопросом. Можно ли было считать эту тройку тремя рычащими “Р”, о которых предупреждала меня Амелия, я сильно сомневалась. Поэтому начала крутить мысли о Дариане чаще, чем это было прежде. Такой ли он мне “друг”, каким кажется или хочет для меня казаться? Я разматывала катушку этой мысли по периметру всего своего обеспокоенного подсознания, но Дариан вновь и вновь выигрывал, как бы сильно я не пыталась его загнать в угол. Он разрешал мне флиртовать с другими мужчинами на его вечеринке, не попытался меня соблазнить, пока я была пьяна, а теперь он не звонил и не писал мне, и вообще не давал о себе знать никаким известным способом. Нет, Амелия говорила определённо не о Дариане, и всё же я слишком долго и мучительно думала о нём, что в итоге повлекло за собой последствия.