Находившиеся в забегаловке персоны с явно уголовными рожами делали вид, что ничего не видят или происшедшее их не касается. Это уж был образ жизни упавших на социальное «дно» – игнорировать реальность. Им было все равно, есть ли ксеноморфы, или нет их – главное, чтобы было что пожрать и выпить.

Я положил оружие ксеноморфа в карман, как свидетельство того, что обнаружил гостя – это предъявлю в отделе статистики МВД. Его плоть скоро растворится до элементарных веществ – мертвый разлагается быстрее, потому что бактерии, что находятся в воздухе, пожирают их быстро. Мне же осталось достать блокнот и вписать новую цифру. За пять лет я выявил и уничтожил две тысячи девятьсот девяносто девять особей с другого мира. Таких как я, охотников, было мало. Мы делали основную работу, тогда как тайная полиция и обычные стражи правопорядка не могли отличить слона от обезьяны, не то что найти ксеноморфа.

Конечно, у меня было много аргументов, что сенатор – не человек. Просто уже после трех-пяти предъявлений ксеноморф теряется и начинает атаковать. Они не умеют дискутировать, так как в их среде никто не спорит, все принимают решение единогласно и исполняют, никаких сомнений, никакого недовольства не бывает. И они, оказавшись в человеческом обществе, не способны вести спор и выдают себя. На этом я чаще всего и ловлю их.

– Я умею находить вас, – торжественно сказал я, обращаясь к мертвой плоти, но фактически утверждая себе.

– Да разве? Ты же не смог отличить меня, – послышался женский голос. Весьма знакомый голос.

Я спокойно повернулся и увидел шикарную женщину в синем костюме, которой, как и сенатору, было не к месту здесь находится. Она держала такую же «авторучку», что я спрятал в своем кармане. Только это оружие было направлено на меня, и я понимал, что не успею выстрелить первым. Перевес был на стороне женщины, и та это знала. Но медлила, не стреляла.

– Привет, женушка, – весело сказал я, поднимая руки, показывая, что не собираюсь пользоваться бластером. – Патриция, ты как всегда неожидано появляешься там, где тебя не ждут.

– Брось оружие! – приказала жена.

Я, продолжая улыбаться, бросил бластер ей под ноги.

– Ксеноморфы обеспокоены тем, что охотники выявляют и уничтожают нас, – сказала та, которая называла себя Патрицией. На самом деле у ксеноморфов нет имен. Они никак не именуют друг друга, но при этом знают всегда, о ком идет речь. Уж не знаю, как они между собой общаются. – Ты даже не представляешь, скольких усилий нам потребовалось, чтобы наш представитель проник во власть людей. А ты взял и его уничтожил! Я просто не успела опередить тебя… Поэтому наш Верховный совет решил уничтожить тебя, как главного врага. Ты прав, нам нужно жизненное пространство. Земля будет нашей, и ты, и другие охотники нам не помешают. Скоро сюда прибудут миллиарды моих родственников. Но к этому моменту людей здесь не будет!

– Какая гуманность! – кивнул я. – Оккупировать чужую планету! Лишить жизни доминантные формы…

– Люди сами себя уничтожают, мы всего лишь им содействуем в этом… Но ты глуп, хотя и эффективен. Ты больше всего уничтожил наших. Но меня ты вычислить не смог, потому что я умна, – хищно улыбаясь, произнесла жена. Ее интонация была похожа на ту, что я слышал от сенатора.

– Да неужели? А почему ты решила, что я не догадался, что ты – ксеноморф? – спросил я, не опуская руки. Мне хотелось поговорить с женой, прежде чем произойдет то, что должно произойти.

– Мы с тобой прожили почти год, а ты верил, что я – человек!

Мне было приятно убедится, что ксеноморфы все равно интеллектуально не превосходят людей. То есть, в технологии они выше, но в социальных контактах – еще на уровне приматов.