Аня крепко стиснула свое запястье, потирая красную метку. А ведь он был прав. Какое-то клеймо держало в страхе каждого при виде этого. Дрожали все, опасаясь того, что каждый может быть таким. Не метка предрешала все, а то, что было в голове колониста. И как он воспринимал это – как клеймо позора или простую татуировку.

– Дальше.

– Я встретила парня. – Сглотнув ком обиды, Аня продолжала. – Я долго не знала, кто он, пока не узнала, что он солдат. Скрешец. И у него неисправный чип. Он решил сбежать, встретил меня, мы объединились.

Как она может объединиться, с скрешцем? Тем, кто может приставить дуло к ее виску и лишить ее жизни. Как она может дружить с палачом? Даже если он беглец, не принявший и не захотевший жить по правилам. Это все глупо, это все так нелепо. А этот страшный человек верил в свою легенду. Быть может, он знает, что-то, чего не знает она?

– Всю основную работу выполнит твой напарник. Твоя же задача быть на подхвате и помалкивать. А самое главное не подавать виду. – Приблизившись едва ли не вплотную, высокая гора склонилась над девушкой. – Так уж и быть обрадую тебя. Твоя мать находится в лазарете. Ее ребенку ничего не угрожает.

Внутри сердце заколотилось. Значит, с мамой все хорошо? Значит, она здорова. И малыш здоров.

– Отец… – взволнованно спросила Аня.

– Вот про отца я не знаю. Скорее всего, он до сих пор сидит где-нибудь в темнице. Но это будет не долго. Скоро его отправят в колонию. Туда же отправят и твою мать, где они будут ждать своего ребенка. Ты еще не выполнила ничего, а я уже распорядился. Так что цени это. Но знай, если ты оступишься, споткнутся твои родители.

За все эти несколько недель Аня, наконец, увидела чистое, ясное небо. На улице уже не было так жарко. Напротив приятно. Прохладный ветерок обдувал ее лицо, освежая. Как же она соскучилась по солнечным лучам. Они грели, ласкали, обнимали.

Девушку держали все это время в пределах одной военной части или базы, расположенной на окраине города Урман. Сам город располагался близ так называемой пустоши, с одной стороны и обширных лесов по другую. За стенами ее ждала одинокая дорога, уносившаяся в никуда и просторы природы, огибающие человеческие строения, как будто пытаясь заковать в кольцо и поглотить своим безумием зелени.

Девушка задрала голову вверх, прикрыв глаза, насладившись палящим солнцем. Она соскучилась по теплу и солнечным лучам, от чего сейчас пригретая ими на мгновение почувствовала маленькую радость.

– Хватит таращиться, иди, давай, – кто-то толкнул ее в бок. Женский голос прогремел так, что Аня обернулось.

Все тоже безликое лицо со злобой в глазах смотрело на нее.

Девушка слышала, что на службу брали не только мужчин, но и женщин. И те оказывались не хуже своих сослуживцев, а в чем-то даже лучше. Видя эту бестию, с глазами зверя, Ане становилось не по себе. Она одним лишь взглядом ввергала в ужас и панику. Настолько та была устрашающей и опасной.

Аня поправило рубашку, и шагнула к тонированному автобусу, постаравшись больше не встречаться взглядом с этой дамой. Она была ей неприятна.

Внутри салона было мрачно, темно, практически ничего не видно. Вскоре ее глаза привыкли, и она заметила сидевших нескольких безликих. А вместе с ним молодого юношу, с открытым лицом. И лицо его было довольно приятным. Черные курчавые волосы, смуглая кожа, темные глаза. Это что, скрешец? Все скрешцы как на подбор, они все как монстры с озверелость в глазах. А этот даже на горожанина не был похож совсем другой. Если бы не выправка, она бы подумала, что это вообще колонист. Видимо внешность часто бывает обманчивой. И под личиной приветливости, может скрываться волк.