– Наверно, они дрожат при мысли о том, что их местный Зарк решит их отравить, – заметила Пегги. – Я правильно поняла, что в каждом городе есть свой хранитель яда?

– Да.

– А почему люди ждут, когда их отравят, а не отправятся к какому-нибудь роднику? – спросил синий пес. – Должны же быть какие-то ручьи или озера? Не всю же воду захватили такие, как Меканикус!

Ведьма тихо рассмеялась.

– Ты рассуждаешь, совсем как человек! Но ты ничего не знаешь про Зантору. На этой планете очень мало источников. Вокруг каждого обнаруженного источника со временем вырос город. А это значит, что каждый источник скрыт внутри башни. Понимаешь? Бесполезно искать ручьи, озера, реки. Вся вода на планете – в руках хранителей яда.

– Ладно, я понял, – сдался пес. – Бежать людям некуда. За городскими стенами их тоже ждет смерть.

– Вот именно! – воскликнула Изи. – На Занторе повсюду пустыня. Любой, кто отважится сбежать, умрет от жажды, если только его не примут в соседнем городе…

– А его не примут, – подхватила Пегги, – потому что никто не захочет делиться слезами своего дракона. Все боятся, что им самим не хватит!

– Ну вот, наконец ты все поняла, – похвалила колдунья. – Человек, лишенный противоядия, не выносит солнечного света. Поэтому мутанты днем прячутся и только ночью выходят на поиски пищи.

– Какой пищи? – с тревогой спросила Пегги.

Изи пожала плечами:

– А ты как думаешь? Такой, которая ходит на двух ногах!

Пегги сглотнула:

– Ромо говорил, что мутация происходит мгновенно.

– Ну, совсем и не мгновенно. Начинается все с зуда, потом появляется сыпь. Постепенно прыщики превращаются в чешуйки, ногти – в длинные когти, зубы – в острые клыки и так далее. Если увидишь человека в бинтах, будь начеку! Знай: перед тобой может оказаться монстр в самом начале мутации.

В шатре воцарилась тишина. Слышно было, как булькает варево в котле.

– Ты уже слышала про Тореадора? – спросила наконец Изи. – Очень интересная легенда.

– Нет, – призналась Пегги.

– Тореадор – последний представитель древней расы гигантов. Когда-то они населяли Зантору. У них было развлечение, что-то вроде корриды, во время которой они убивали драконов. Один из тореадоров в черно-алом плаще и со шпагой каким-то образом заблудился во времени. Кое-кто видел, как он без устали шагает в тумане, пытаясь найти и истребить последних ящеров. Днем он спит, завернувшись в плащ и положив голову на холм, как на подушку. А ночью встает и отправляется на поиски драконов. Под его шагами деревья ломаются, как спички, а его плечи разрывают облака в клочья. Он думает только об одном: найти дракона и вонзить в него свой клинок, который длиннее нашей самой высокой башни. Безлунной ночью Тореадор подбирается к городским стенам, где спит дракон, перерезает его оковы своей шпагой, будит и вступает с ним в бой. Земля дрожит под лапами дракона, стены рушатся, а алый плащ хлопает на ветру так, что людям кажется, будто гремит гром. Бывает, что дракону удается ранить своим рогом великана. А тот ранит зверя своей шпагой, сверкающей в небе, словно молния. Если тебе кто-то скажет, что дракона убила молния, не верь – это была шпага Тореадора! И этой шпагой великан ранит ящера в самое сердце, вонзив клинок между пластинами панциря. Этой шпагой он пронзает его мозг с точностью хирурга. А потом… Тореадор отсекает рог животного и забирает его в качестве трофея.

– Ромо говорил, что рог забирают жадные до наживы торговцы, – слабо возразила Пегги.

Изи сердито тряхнула головой, отбросив за спину рыжие пряди волос.

– И как же они это делают? И кому нужен драконий рог? Никому! Единственный, кто может одним махом отсечь драконий рог, – это Тореадор. Он-то и забирает причитающийся ему трофей. И если ты услышишь рассказы о других животных, умерших по какой-либо непонятной причине, – не сомневайся, это тоже дело рук Тореадора! Если же ты увидишь на горизонте алое зарево – знай: это плащ великана развевается на ветру!