Неофициально Бен-Гурион полностью поддержал Шарона, поскольку отряд 101 – несмотря на возмущение всего мира – поднял боевой дух израильской армии, которая была истощена нескончаемыми оборонительными операциями. Отряд продемонстрировал преданность стране, мужество, физическую подготовку и психологическую устойчивость – те идеальные качества, к обладанию которыми стремились все подразделения АОИ. Как сказал позднее Шарон: «Отряд 101 за короткое время сумел доказать, что нет такой задачи, которую он не смог бы выполнить»[135], что его миссии помогали обезопасить границы страны. Это утверждение можно оспорить – имеются серьезные вопросы к тому, насколько повлияли рейды спецназа на уменьшение числа атак арабских лазутчиков, а некоторые из операций даже не достигли непосредственно поставленных целей – однако израильские солдаты верили, что это правда.

Этого было вполне достаточно. В начале 1954 года, через пять месяцев после создания, отряд 101 влился в парашютную бригаду, в которой Шарон стал командиром одного из батальонов[136]. Даян верил, что отряд 101 стал образцом в боевой подготовке и дисциплине, преданности стране и овладении военными навыками, всё это Шарон сможет экстраполировать на парашютистов, а затем и на всю армию.

Деятельность Шарона в парашютной бригаде оказалась подчиненной многим ограничениям, поскольку теперь он не являлся командиром самостоятельного подразделения. В высшем военном командовании тоже произошли изменения. «Ястреб» Бен-Гурион ушел в отставку и был сменен на посту премьер-министра «голубем» Моше Шареттом, который в целом воздерживался от одобрения акций возмездия.

Однако то, чего не одобрял Шаретт, люди Шарона стали осуществлять самостоятельно. Сестра одного из известных бойцов отряда 101, Меира Хар-Сиона, была жестоко убита бедуинами во время нелегального перехода через иорданскую границу. Хар-Сион и два его товарища, при моральной и организационной поддержке Шарона, отправились на место трагедии и в отместку убили четырех бедуинских пастухов. Шаретт требовал, чтобы их отдали под трибунал, однако Даян и Шарон с одобрения Бен-Гуриона помешали этому.

Шаретт писал в своем дневнике 11 января 1955 года: «Я задаюсь вопросами относительно природы и судьбы этой нации, способной на такую тонкую духовную чувствительность, такую глубокую любовь к человечеству, такое стремление к прекрасному и возвышенному, но которая в то же время порождает в рядах своей молодежи юношей, способных хладнокровно и в полном сознании убивать людей, направляя кинжалы в плоть молодых беззащитных бедуинов. Какая из двух этих духовных традиций, пропитывающих страницы Библии, одержит в этом народе верх?»[137]

Мустафа Хафез был еще жив. Капитан египетской разведки и его коллега в Иордании, Салах Мустафа, продолжали управлять отрядами палестинцев, проникавших на землю Израиля и наносивших стране все новые удары.

17 марта 1954 года банда из 12 арабских террористов устроила засаду на гражданский автобус, следовавший из Эйлата в Тель-Авив по Дороге Скорпионов – извилистому пути в центре пустыни Негев. Стреляя в упор, боевики убили 11 пассажиров. Девятилетний мальчик, Хаим Фюрстенберг, который спрятался под сиденьем, после ухода бандитов вылез в салон и спросил: «Они ушли?» Террористы услышали его голос, вернулись в автобус и выстрелили мальчику в голову. Он выжил, но был парализован до самой смерти, наступившей через 32 года. Арабы изуродовали тела своих жертв и оплевали их. Позднее выяснилось, что это были палестинцы и бедуины, которые пришли из Иордании и пользовались поддержкой Салаха Мустафы.